—А моя спросит,— вздохнул Юрка.
—Скажи, что я дал.
Юрка задумался. Может, так и сказать? Мама поверит. Она о Женьке знает много хорошего. Не пойди Юрка за солью, тот все равно бы с ним поделился.
Но Юрка очень не любил врать, хотя иногда, чего скрывать, приходилось. Например, когда у него заболели ночыо зубы. Так сильно, что он даже проснулся. И десны будто воткнули раскаленный гвоздь. Мальчишки нс утерпел, застонал.
Стало как будто лучше. Но мама услышала, пришли. положила ватку с одеколоном. Боль утихла, но ненадолго. Потом набросилась еще злее. Юрка опять застонал и проснулся. Чтобы не разбудить маму, упрятал голову под одеяло. Но она все равно услышала, пришла.
— Что, сынок, опять заболели?— спросила она.
— Нет,— сдерживая слезы, ответил парнишка.— Не беспокойся, мамочка. Мне... лучше.
Мама посидела возле сына, поговорила с ним, и боль исчезла, словно испугалась...
Одним словом, Юрка врать не любил.
Согласившись пойти за солью, он не подумал, что это самое настоящее воровство. Только на обратном пути, испугавшись, что кто-нибудь заметит соль под полой, Юрка как-то по-взрослому взглянул на свой поступок. «Мы же украли,— с горечью подумал он, когда распрощался с Женькой.— Мама обязательно спросит, где взял. Что я ей скажу?»
Юрка так и не решил, что ему делать. Дома он зашел на кухню, высыпал соль в банку. На другой день мама, увидев соль, радостно всплеснула руками.
— Галка!—позвала она дочь.— Это ты купила?
Та, поняв, о чем идет речь, удивленно пожала плечами. Юрка в это время сидел за уроками. Его чуть знобило. Голова была тяжелой, в горле першило. Он с трудом понимал то, о чем читал. Вдруг Юрка услышал, что его зовет мама:
— Это не ты соль принес?
Юрку враз обнесло жаром, будто его сунули в сильно натопленную баню.
— Соль? Какую соль?— залепетал он, сглатывая сухость во рту.
— Да в банке. На кухне стоит.
— А... в банке. Я...
— Что с тобой?— забеспокоилась мама, заметив на лице сына нездоровый румянец.— Уже не жар ли у тебя? Вон как ты полыхаешь!
Она положила мягкую прохладную руку ему на лоб:
— Ну, точно. Простыл... Где это тебя вчера нелегкая носила? Беда мне с тобой... Замерз, наверное. Ну-ка быстро в кровать! Сейчас смеряем температуру.
Юрка, облегченно вздохнув, подумал: «Как хорошо, что я заболел!» Он разделся и юркнул под теплое одеяло. Вернулась мама, поставила градусник и попросила:
— Открой-ка рот. У-у-у, точно. Горло-то, как краска красная... Ну, ничего,— она погладила сына по вихрастой голове.— Погреем золой — и пройдет. Или солью. Говорят, еще лучше...
От этих слов Юрка испуганно закрыл глаза.
—Тебе плохо?—забеспокоилась мама.— Покажи-ка градусник Тридцать семь и девять.
—Ты мне горячей золы, ладно?—попросил сын.
—Хорошо. Сейчас нагребу из загнетки в тряпочку и привяжу.
Через несколько минут Юрка, лежа в кровати, чувствовал на шее приятное, уютное тепло...
Назавтра он засобирался в школу.
—Полежи, сынок!—сказала мама.— Хоть сегодня нет температуры, но в горле все еще краснота.
—Нет, мамочка,—не согласился мальчик.— Я пойду. А вечером ты мне опять привяжешь тряпочку с соль... — Он запнулся, смутился, потом поправился:
—С золой, ладно?
- Ну, как хочешь,— не стала настаивать мама и пошла собирать завтрак.
Вечером Юрка долго сидел за уроками. Мамы и сестренки еще не было. Мама на кухне занималась стиркой. Оттуда доносились чавканье белья да постукивание стиральной доски. Когда в прихожей хлопнула дверь и послышались голоса, Юрка решил, что вернулась Галка. Он оторвался от учебника, навострил уши и понял, что мама разговаривает с тетей Шурой, Горькиной матерью.
—Выручи ты меня,— говорила соседка.— Ни солинки дома не осталось. А какая картошка без нее? Ты, Петровна. не беспокойся, я тебе верну.
—Пустяки, — ответила мама, и Юрка понял, что она улыбнулась. — Такую кроху возвращать.
—Как же! — возразила тетя Шура и спросила:— Сколько она нынче на базаре-то стоит? Верно, опять подорожала?
—Да я не брала,— мама пожала плечами.— Не знаю.
—Я-то что слышала, — продолжала Горькина мать. — говорят, некоторые бабы своих парней на вокзал посылают, там целая гора соли. Те тащат, а потом их матери на базаре за нее втридорога дерут. Вот какие бесстыжие есть на белом свете. Дуры, не знают, наверное, что соль-то на фронт везут. Нашим же мужикам!
Тетя Шура долго еще возмущалась. Анна Петровна только поддакивала. Потом соседка ушла. Юрка сидел ни жив ни мертв от стыда. Сейчас мама придет и спросит, откуда соль. С вокзала, да? «Вот этого я от тебя не ожидала,— окажет она.— Своровал, да еще и признаться побоялся... Ну и ну...» Но маме, должно быть, и в голову не пришло, что ее сын мог такое сделать.