С Юркой в тот вечер она разговаривала как обычно. Только ему от этого не было легче. Долго ворочался он в постели, когда лег спать. Наконец, измученный, забылся... И какой-то странный сон привиделся ему. Будто бы попал Юрка на фронт. Только почему-то ни грохота взрывов, ни фашистов не видно. Наши бойцы обедают. Сидят они в окопах, а перед каждым из них алюминиевый котелок с кашей, и из него парок вкусный вьется. Юрка слюну глотать не успевает, а солдаты ложки отложила и хмурятся.
— Вы, дяди, почему не едите?— не утерпев, спрашивает мальчишка.— Каша-то остынет.
— Кому такая нужна?— сердито говорит один из бойцов и сует Юрке ложку.— Ну-ка, попробуй...
Тот проворно черпает кашу, кладет в рот. И тут же выплевывает: она безвкусна, как трава.
Юрку бросает в жар от страшной догадки. Значит, соль не дошла до фронта. Значит, ее всю растащили с Казанского вокзала. Такие, как те парни. Такие, как он... Юрка опускает голову, закрывает глаза, кусает губы, чтобы не расплакаться.
— Ты это что, хлопчик?—участливо спрашивает боец, одолживший ложку.
Юрка всхлипывает. Потом, разозлившись на себя, проглатывает комок в горле, громко, чтобы удержать непрошеные слезы, говорит:
— Это, дяденька... я... соль вашу... утащил... я...
Мальчик открывает глаза и смотрит в лицо солдата. А оно почему-то совсем не сердитое и очень похоже на мамино. Боец глядит как-то по-доброму и гладит Юрку по голове.
— Ничего, сынок,— говорит он совсем маминым голосом.— Это уже хорошо, что ты сознался. Я знала, что так и будет. Потом мы с тобой поговорим... А сейчас спи давай спокойно. Еще ночь на дворе...
Юрка тихонько всхлипывает. Но не потому, что ему плохо. А как раз наоборот, потому, что у него становится легко на душе.
На другой день Юрка, встретив Женьку, позвал его на Казанский вокзал. Тот нахмурился, недовольно пробормотал:
—Сам говорил, что нехорошо, а сейчас... Куда тебе больше-то?
—Ты мне друг?—вместо ответа спросил Юрка.
—Ну.
—Тогда молчи, и давай двинем. По дороге расскажу.
На вокзале они долго разыскивали начальника станции. Наконец нашли его в темной, с огромной картой на стене, комнатушке. Это был пожилой мужчина в круглых очках. Он сердито разговаривал с кем-то по телефону. Кончив, ловко бросил трубку на рычаг, взглянул на ребят:
—Вас сюда кто приглашал? Вы тут зачем?
—Соль охранять! — выпалил Женька.
—Какую такую соль?-—нахмурился и без того мрачный начальник станции.— Чего городите? Ну-ка марш отсюда, без вас тут дел по горло!
—Пойдем,— потянул Женька друга за рукав.
Но Юрка сбивчиво и путано начал объяснять нами и.пику, боясь, что тот не поймет. А он все понял.
—Да, ребятки,— сказал он усталым, но добрым голосом, бывает такое. Архипыч, сторож наш, уж очень nap /in болен. Не углядеть ему...
—Вот мы и поможем,— сказал Юрка.
Мужчина ничего не сказал на это, поправил очки, внимательно поглядел на ребят.
—Может, вы нам не верите? — нарушил молчание I панка. Начальник станции удивленно поднял брови, Подумал про себя: «Смотри-ка, шкет мысли читает».
—Мы, дядя, пионеры,— сказал Юрка для убедительности. Сказал и покраснел: когда тащил соль, забыл об этом... Заволновался и вдруг выпалил:
—Ну, честное слово!
—Это же для фронта! — поддержал друга Женька.
—Для фронта? — удивился начальник.
—Все говорят...
Мужчина чуть было не хохотнул от неожиданности, Но сдержался: «К чему ребят разочаровывать? Пусть верят. Для пользы же». Вслух недовольно погрозился.
—Ох, и намылю я кое-кому шею за то, что военную тайну разбалтывают... А теперь рассказывайте, кто вы такие, где живете, учитесь.
Когда ребята поведали ему о себе, одобрительно кивнул и сказал:
— Идемте к Архипычу, я вас познакомлю, вы с ним будете иметь дело.
Женька и Юрка, обрадованные, заторопились к знакомому месту.
— Э-э, не так быстро,— остановил их начальник станции,— Мне ведь уже ого-го сколько годков, да и одна нога у меня чужая: свою-то фашисту «подарил», будь он неладен.
Только сейчас ребята увидели, как, тяжело прихрамывая и постукивая протезом, шел он за ними...
Через несколько дней Юрка и Женька отправились на Казанский вокзал: Архипыч согласился взять их в помощники. Не сразу, но все же они уговорили его разрешить и другим мальчишкам с Юркиной улицы участвовать в охране соли. Желающих помочь сторожу оказалось больше, чем надо...