Глава одиннадцатая
Юрке да и его друзьям никогда и в голову не приходило, что придется когда-нибудь расстаться. Но жизнь не очень-то считалась с их желаниями.
Первым сообщил приятелям печальное известие Мишка: его отца, недавно вернувшегося из армии, направляют в Барнаул. Потом Валька заявил, что мать собирается ехать в Запорожье, где погиб отец. Тогда-то и появилась у Вальки мысль: всем троим взяться за повесть о них.
— Гениально,— сразу одобрил Мишка.
— Нескромно,— возразил Юрка/— Подумаешь, герои нашлись!
— Так мы же для себя напишем,— пояснил Валька.— Пройдет много лет, мы станем старичками, седыми да худыми...
— Память у нас тоже прохудится,— вмешался Мишка.— Вот мы и заглянем в нашу повесть и все вспомним. Разве не приятно будет?
— Тогда другое дело,— согласился Юрка.— Вроде дневника,значит?
Друзья тут же составили план повести, договорились, о чем писать каждому.
Юрка взялся за начало. Его так захватило, что он несколько дней после школы не выходил на улицу, все писал. Только кончил, побежал к друзьям. Те слушали внимательно.
— Я бы поставил «пять» за это сочинение,— сказал Мишка.
— Давай теперь ты свое прочитай,— попросил Юрка.
— После того, что ты сочинил, язык не поворачивается. Честно признаюсь, слабовато у меня получилось...
— Ты честно признайся, что просто не брался!— возмутился Валька.
Мишка хихикнул:
— Ты написал, да много ли толку? На двойку с минусом!
— Пробовал я, только не получилось.
Мишка продолжал гнуть свое:
— Ты, Юрка, начал, тебе, значит, и кончать. А мы с Валькой поможем.
Пришлось Юрке одному доводить дело до конца: не мог он бросить его на полдороге. Опять увлекся, расписался — остановиться не мог. Как-то само собой получилось, что Юрка в своей «повести» рассказал и об Ижевске, тимуровцах и, конечно, о Женьке... Пять толстых тетрадей исписал... Потом стал советоваться, как быть с записями.
— Пусть остаются у Юрки! — предложил Валька.— Это будет справедливо: он писал.
— Да, я согласен,—уныло сказал Мишка.— Но... как же мы? Как идея?
— Какая еще идея? — сердито спросил Валька.
— Та, которую... ну, я-то подал... Написать повесть про нас. И когда мы будем старичками...
— Ты даешь! — возмутился Юрка.— Это же Валька предложил! — Он зло сунул Мишке тетради: — На, забирай! Неужто думаешь, что я возьму?
Тот неожиданно смутился:
— Ладно, не злись, я пошутил... У меня идея. Выход есть. Давайте тетради оставим здесь...
Валька и Юрка озадаченно посмотрели на Мишку.
Тот продолжал:
— Завернем во что-нибудь понадежнее — и в землю. Кто первый вернется сюда, тот и достанет.
Мишкина идея привела друзей в восторг. Спор был забыт. В тот же день ребята, завернув тетради в клеенку, закопали их в палисаднике дома, где жили Никитины...
После этого чуть ли не в один день уехали Валька и Мишка. Юрка загрустил. Ходил сам не свой, будто в воду опущенный. Мысль, что расстался с друзьями надолго, пугала его, больно сжимала сердце.
Задним числом Юрка удивился, как быстро и крепко сошелся с Валькой и Мишкой. До них ему казалось, что после Женьки не сможет ни с кем дружить.
Расставшись с Валькой и Мишкой, он надеялся, что у него заведутся новые друзья. Вон сколько хороших ребят в их классе! Они тащили его в кино, играть в футбол. Юрка не сопротивлялся, но делал это без обычного увлечения.
Шло время. Однажды отец поделился новостью: его вызывают обратно в Ижевск. Сын, услыхав об этом, вначале онемел от радости, потом суматошно кинулся собираться в дорогу...
Успокоился только тогда, когда вся семья заняла места в вагоне.
Юрка устроился у окна. Отсюда были видны река, перепоясанная мостом, окраинные домики, напрасно прячущиеся в поредевшей желтой листве деревьев. Своего дома мальчишка не разглядел, как ни старался. А ему так захотелось, может быть, в последний раз увидеть его.
Юрка почувствовал грусть. До отъезда он не предполагал, что так привязался к этому городу. В нем он прожил полтора года. Здесь встретился и... расстался с Валькой и Мишкой. В одном из палисадников этого города лежат в земле, упакованные в клеенку, толстые тетради. Кто знает, может, придет время, и снова встретятся друзья. Вот когда начнутся бесчисленные воспоминания.
...Еще сильнее расстроился Юрка от мысли, что они покидают места, где погиб его старший брат.