Я хмыкнул: еще бы не отпало!
То, что ответила англичанка, меня ошеломило.
— Напротив,— сказала она,— теперь я, Кузьма Иванович, буду даже настаивать на этом.
— Вот как? — удивился директор.— Уж не ангелами ли они вам показались?
— Далеко не ангелами,— рассмеялась англичанка.— Да я бы от ангелов, признаться, отказалась. А это интересные, способные ребята, правда, с ужасным произношением. Но я уверена, что они справятся с этим.
Назавтра все ребята из нашего класса знали о разговоре в директорской. Вот это англичанка! Вместо того чтобы нажаловаться, она сказала, что мы интересные, способные ребята. Так неужто мы прослывем неблагодарными?! И мы решили начать борьбу с разговорами на уроках. Но оказалось, что это невозможно: мы просто привыкли разговаривать на уроках. Привыкают же люди каждый день умываться, чистить зубы, делать зарядку! Правда, эти привычки у некоторых из нас почему-то еще не проявились...
В общем, мы ничего не могли с собой поделать. Хотя у Розы Николаевны старались сидеть потише. Даже шикали друг на друга. Но от этого в классе не становилось тише, наоборот. Все мы очень переживали, постоянно совещались, как наши учителя и родители. Думали думу великую. И придумали...
Было это опять на уроке английского языка. Провели, как водится, фонетическую зарядку. А потом Роза Николаевна меня к доске вызвала. Я хоть и не ходил в отличниках, но к английскому относился уважительно. Задала мне Роза Николаевна вопрос. И тут я чуть не стукнул себя по лбу с досады: «Какие же мы дураки с Витькой!»
В общем, я стоял как истукан и молчал, будто в рот воды набрал.
— Ну что, Коля? — обратилась ко мне учительница.— Не подготовился?
Я отрицательно замотал головой. Роза Николаевна удивленно посмотрела на меня.
Такое же выражение было на лице у каждого в классе: они же ничего не знали! Один только Витька делал мне какие-то знаки рукой.
— Что с тобой? — забеспокоилась Роза Николаевна,— Может, голос потерял?
Я снова мотнул головой.
— Тогда садись. Как ни печально, но «два». На этот же вопрос будет отвечать...— учительница заглянула в журнал и вызвала Витьку, моего друга и соседа по парте. Надо же! Как будто знала! Между Витькой и Розой Николаевной произошел точно такой же «разговор»: она спрашивала, он кивал головой.
— Что это с вами приключилось? — нахмурилась Роза Николаевна.— Как договорились, в молчанки играете... Останетесь после уроков, подождете меня.
Когда прозвенел звонок на перемену и учительница вышла из класса, мы посмотрели с Витькой друг на друга и расхохотались.
На нас и до этого ребята смотрели с удивлением, а тут у них сделались совсем большие глаза. Они, должно быть, подумали, что мы с ума посходили. После уроков в класс зашла Роза Николаевна. Услышав наш разговор с Витькой, она пошутила:
— Ага, кажется, немые заговорили? Рассказывайте. Вначале ты, Коля.
Я заробел, не знал, с чего начать. Витька выручил:
— Понимаете, Роза Николаевна, мы для общей пользы...— Тут он тоже замешкался.
— Понимаю,— чуть улыбнулась учительница,— для общей пользы решили помолчать, чтобы тишина была?
— Точно! — обрадовался я.
— И за молчание получили двойку.
— Роза Николаевна,— вступил снова Витька,— мы одну деталь (он так и сказал: «деталь») не продумали, один неверный пункт в уставе записали.
— В уставе? — переспросила учительница, потом улыбнулась: — Уж не общества ли молчунов?
— Верно! — удивился я.— Только не общество молчунов, а «союз молчальников».
— Ну и что это за пункт такой, который вас подвел?
— «На уроке ни одного слова. Того, кто нарушит это требование, покарает суровая рука товарища...»
Знали бы вы, как смеялась Роза Николаевна! Мы даже чуточку обиделись. Она заметила это и сказала:
— Не сердитесь, ребята. Но вы фантазеры. А с обществом, то есть с союзом молчальников, смотрите сами. Смысл, мне кажется, есть, только пункт надо действительно уточнить.
Назавтра о нашем союзе мы рассказали всему классу. Ну и хохотали ребята! И сейчас, хотя прошло немало дней, вспоминая тот случай, мы принимаемся смеяться. Но только на переменах. На уроках у нас сейчас стоит тишина. Не мертвая, конечно, а та, которую учителя называют рабочей.
Догадались? Да, весь шестой «б» вступил в союз молчальников.
Ну а тот злополучный пункт устава мы уточнили; «На уроках не болтать». Коротко и ясно...
ЛЕПОТА
Юрка сидит у окна, желтого от солнца. И за окном тоже все желтое: желтые стволы деревьев, желтосиний, с подталинкой, снег, желто-серые дома. Мальчишек не видно, слышны лишь их крики издалека. Юрка уверен, что там идет хоккейное сражение. Его не зовут туда. Говорят, что слабак, толку мало. Чудаки, не понимают, что если он будет в хоккей играть, то станет сильным. Маму Юрка часто спрашивает, почему он такой. Она объясняет: болел часто. И успокаивает; чуток подрастешь, и мы тебя сделаем сильным. Папа говорит то же самое... С папой Юрка видится редко, тот часто бывает в командировках. Есть еще у Юрки старший брат Леня. Он уже учится в университете в Казани. Дома бывает тоже редко. Только Юрка с мамой никуда не уезжают из родного Ижевска. Признаться, с мамой Юрке скучать не приходится. Он ей все выложит, что в школе было, чем занимались. Она ему про работу свою расскажет, уроки у него проверит. А этой зимой надумала почти каждый вечер ходить с Юркой на лыжах. Совсем недалеко от них снесли старые деревянные дома, и там образовался большой пустырь. Вот туда и зачастили они.