Время шло, а верес все не попадался. Не нашел его Юрка и на другой стороне лыжни. Видно, он здесь вообще не рос. Мальчику опять стало не по себе. Ему очень хотелось есть и пить. Все... Надо поворачивать. Вот только доедет до просвета впереди — и назад. Белое пятно оказалось выходом из леса. Дальше было бескрайнее снежное поле. Вернее, не поле, а полого уходящая вверх гора. На ее вершине синели деревья. Было похоже, что на нее нахлобучили мохнатую шапку. Не сразу Юрка сообразил, что перед ним Лепота. Когда понял, не помня себя от радости, закричал:
— Ура!!! Лепота! Ле-по-та!
Любоваться горой времени не было. Уже здесь, в открытом поле, стало заметно, что чуть-чуть стемнело. Надо было найти верес и быстрей возвращаться. Уверенность, что верес здесь растет, помогла мальчику довольно быстро отыскать его. Оказалось, что кустики этого растения, слабенькие да низенькие, снегом пригнуло чуть ли не к самой земле. Потому и не находил их Юрка раньше.
Сорвав несколько веточек, сунул за пазуху и повернул домой. Он радовался, что все же добрался до Лепоты. Что отыскал верес. Что скоро будет дома. Эти мысли заглушили голод и усталость, придали ему силы.
Потом Юрка заметил, что в лесу все больше темнеет. Конечно, он запомнил дорогу, да и лыжня была хорошо накатана. Не смог ее запорошить и снег, который, кстати, только что кончился. Мальчика пугала сама темнота да еще пришедшая вдруг в голову мысль о волках. Страх подгонял его, хотя лыжи и палки становились все тяжелее. В лесу, заполненном тишиной и сумеречностью, мальчик слышал только свое тяжелое дыхание и тоскливый скрип лыж. Ему казалось, что эти звуки разносятся по всему лесу. Он остановился. Тишина сразу навалилась на него, и Юрка услышал, как громко колотится у него сердце. Закрыв глаза, чтобы не видеть обступившей его темноты, он всхлипнул...
Минут через десять после того, как Юрка удрал от водящего, перерыв кончился. Виктор Сергеевич провел лыжные гонки. Перед тем как отправиться домой, попросил проверить, все ли здесь.
— Виктор Сергеевич, Макарова нет,-— сказал кто-то из девочек.
Выяснилось, что последним его видел Колька Баженов, когда играли в ляпки. Юрка удрал от него за сосны.
Виктор Сергеевич попросил Баженова показать, где это было. Юркины следы привели на соседнюю поляну. По всему получалось, что он уехал по единственной лыжне, которую тут обнаружили.
— Наверно, домой удрал,— сказал Колька,— у него мать болеет.
— Он бы отпросился,—возразил Виктор Сергеевич.— Может, где-нибудь поблизости? Давайте-ка покричим...
Ребята хором покричали, но Юрка не откликался.
— Мы сделаем так,— сказал учитель.— Я вас провожу до трамвая, и вы уедете домой.
Мальчишки возмущенно зашумели:
— Мы с вами, Виктор Сергеевич...
— Куда это «с вами»? — удивился тот.
— А вдруг он заблудился в лесу?
— Надо его искать...
— Правильно, ребята,— согласился учитель,—Вы очень хотите помочь найти его?
— Конечно!
— Так вот, если очень хотите, то без всяких разговоров — домой. А то мне придется искать всех вас. Поняли? Кто живет близко от Макарова? Ты, Коля? Очень хорошо! Обязательно зайди к нему, узнай, не дома ли. Если нет, скажи родителям, успокой, чтобы не волновались. Найдется. Обязательно...
Посадив ребят на трамвай, Виктор Сергеевич вернулся в лес. Сумерки уже начали опускаться на землю.
...Юрка, выплакавшись, почувствовал облегчение. Он уже почти не боялся. Слабость и безразличие разлились по всему телу. Ему ужасно захотелось спать. Мальчик дополз до густых зарослей пихтового подроста. Сунулся в их мягкие, прохладные лапы и мгновенно заснул, будто провалился в воду.