Немного погодя я взял себя в руки. Обнаружил у одного из столбов желтую чашу, полную какой-то густой белой жидкости. Выпил ее. Меня не беспокоило, что я могу отравиться. Но вкус оказался приятным, и силы неожиданно вернулись ко мне. Очевидно, с голоду я не умру. Огоньки, чем бы они ни были, имеют представление о потребностях человеческого организма.
Красноватый пятнистый свет стал как-то сгущаться. Снаружи донесся шепот, и через круглое отверстие потянулись один за другим сверкающие шары. Они строились рядами, пока не заполнили весь Храм. Шепот их превратился в пение, пение в шепот, оно поднималось и падало, поднималось и падало, и сами шары в том же ритме поднимались и опускались, поднимались и опускались.
Всю ночь шары прилетали и улетали, всю ночь продолжались их песни и пляски. Они довели меня до того, что я почувствовал себя всего лишь атомом сознания в океане шепота; и этот атом начал подниматься и опускаться вместе с шарами. Говорю вам, даже мое сердце пульсировало в унисон с ними! Красный свет побледнел, шары потянулись наружу, шепот стих. Я снова был один и знал, что в моем мире начался новый день.
Я спал. Проснувшись, обнаружил у столба белую жидкость. Осмотрел цепь, приковывающую меня к алтарю. Начал тереть два звена друг о друга. Тер несколько часов кряду. Когда красный свет вновь начал начал сгущаться, звенья немножко сточились. Во мне снова родилась надежда. Возможность сбежать есть…
Снова появились туземные огни. Всю ночь звучала поганая песня, шары поднимались и опускались. Мелодия захватила меня. Пульсировала во мне, пока каждый нерв и каждая мышца не задрожали в такт. Губы мои напряглись, как губы человека, пытающегося закричать в ночном кошмаре. И наконец зашептали то же, что и жители пропасти. Тело мое дергалось в унисон с огнями, я двигался и издавал звуки, как эти безымянные существа, и душа моя заполнилась ужасом и бессилием. И тут я увидел… Их!
— Увидели огни? — тупо спросил я.
— Увидел существ под огнями, — ответил он. — Большие прозрачные слизняковые тела, с десятками извивающихся щупалец, с круглыми зияющими пастями под огненными шарами. Будто призраки невероятно чудовищных слизней! Я мог видеть сквозь них. Я смотрел на их поклоны, слушал шепот… Тут наступил рассвет, и они устремились к выходу. Они не ползли и не шли, они плыли. Проплыли и исчезли!
Я не спал. Весь день мучился с цепью. Когда снова начал сгущаться красный свет, я протер примерно шестую часть звена. И всю ночь я шептал и кланялся вместе с жителями пропасти, воспевая вместе с ними гимны, посвященные Существу, нависшему надо мной!
Дважды еще наступали сумерки, и меня охватывали чары — но на утро пятого дня я разорвал цепь. Я свободен! Выпил белой жидкости из чаши, перелил оставшееся в свою фляжку. Побежал к ступенькам, промчался мимо невидимого ужаса, мимо алтаря и снова оказался на мосту. Перешел пропасть, и оказался на Лестнице.
Можете себе представить, что это за чувство — бежать из Ада? Ад жег мне спину, ужас подгонял меня. Город скрылся в голубом тумане, когда я почувствовал, что больше не могу двигаться. Сердце билось в горле, каждый его удар был как удар молота. Я упал перед входом в одну из маленьких пещер, чувствуя, что это убежище. Заполз в него и стал ждать, когда туман сгустится. Это случилось почти сразу. Далеко внизу послышался громкий гневный шепот. В отверстие пещеры я увидел столб света, восставший из пропасти. Мимо пещеры поплыли мириады шаров; глаза жителей искали меня. Снова и снова разгорался свет, поднимались и опускались шары. Они объявили большую охоту. Шепот становился громче, настойчивей.
Во мне росло отчаянное желание присоединиться к их песне, как я это делал в Храме. Я до крови искусал губы, чтобы они не шевелились. Всю ночь из пропасти поднимался столб света, всю ночь летали шары и звучал шепот. Теперь я понял назначение пещер и резных фигур, которые сохранили свою спасительную силу. Но кто их вырезал? Почему они построили город на краю пропасти и зачем опустили в нее Лестницу? Кем они были для этих существ и как могли жить рядом с ними? Ясно, что у них была какая-то цель. Иначе они не стали бы предпринимать такую грандиозную работу, как строительство Лестницы. Но какова эта цель? И почему те, что жили наверху, давно исчезли, а те, что в пропасти, живы до сих пор? Ответа я не мог найти — да и до сих пор не нахожу. Даже фрагментов теории у меня нет.