Также, когда однажды перед заговением люди устроили игрища на улице близ её каморки, она много скорбела о сих суетах. И помолилась она ко Господу, дабы, если будет Его благоволение о ней и если Он сам содеял с нею, то да изволит он показать ей сие знамением: новой болезнью. Господь же, вняв оным молитвам, даровал ей на ногу новую тягостную болячку. И сим недугом она до ближайшей Пасхи мучилась так тяжко, что, познав свою немощность, более не смела прибавления недугов себе. Однако при всех своих повседневных страданиях она говаривала тем, кто по-дружески подсоблял ей, что охотно сносила бы их пускай сорок лет, более того, даже до конца света – ради обращения хоть бы скольких-нибудь грешников или ради избавления душ верных от чистилищных мук. И хотя она страдала от столь тяжких недугов, сознание сохраняла полностью, равно как живой ум и память: так что многим, кто приходил к ней из отдалённых краёв за советом, подавала как в духовных нуждах утешение, так и в телесных – исцеление. Многим женщинам она помогла справиться с затруднениями при родах милостивым состраданием и советом. При сих дарах, уделённых ей свыше, она не надмевалась, но, укрощая сердце своё во смирении, несла все бремена с величайшим терпением в любви и страшилась, как бы после сей жизни на угодить в чистилище. И таковую благодать она обрела у Бога, что святые ангелы считали следы тех, кто посещал её с благочестивыми целями. Посему утешала она посетителей своих, которые иногда жаловались на тяготы пути, говоря, чтобы не скорбели от утомления, ибо воздаст им Бог благой наградою за труды.
ГЛАВА IX. О ТОМ, КАК ЖЁСТОК БЫЛ ОДР ЕЁ И КАК ХОЛОДА УГНЕТАЛИ ЕЁ ЗИМОЙ
Господь и Спаситель наш Иисус Христос восхвалял Иоанна Крестителя, помимо прочих его добродетелей, за грубую одежду и воздержание, добавляя также: «Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских» (Мф. 11:8). Сия же дева не во дворце царском была воспитана, но в доме отцовском, угнетаемая долгими, многообразными и тяжкими недугами, временно была принуждена чрезвычайно немощью своей лежать маленькой пуховой перинке: не для угождения плоти мягкостью, но чтоб малость поддержать хрупкое естество, дабы способно оно было служить духу. Но когда по причине множества ран она не могла более выносить пуховой подстилки (потому что пух, заскорузнув от влаги, вызывал у неё пролежни), перину убрали, и она одно время лежала на голой соломе, а в течение трёх лет покоилась голой спиной на жёсткой доске, взятой из днища бочки. Итак, возлегши на жалкую солому, бедняжка, исполненная язв, сестра Лазарю нищему и убогому, уступила перину свою для сна племяннику и племяннице, кои денно и нощно с равной любовью посменно служили ей в нуждах.
В год Господень 1408-го столь крепкий мороз свирепствовал всю зимнюю пору в мире, что люди пострадали от его продолжительности и свирепости паче обычного, притом он умертвил растения земные и рыб под водою. В сию лютейшую зиму многоболезная служаночка (vernula) Христова, изнурённая ранами, по причине страшного мороза и наготы часто до того окоченевала, что члены её чернели, а слёзы на глазах заледеневали, так что она видеть не могла, если не растопить их, поднеся огонь. Выдержала же она от воздействия мороза великое множество и других тягот, каковые и здоровым едва ли возможно вытерпеть, и если бы Создатель естества сверхъестественным образом не упас её и не предохранил, то несомненно она лишилась бы жизни. И среди всех оных столь многих несчастий и при скоплении собственных нужд она, как благостная матерь и милосердная кормилица, всегда держала в памяти других нищих и у себя отнимала необходимое, дабы им в скудости их помочь. Однако богатые мира сего, что живут в удовольствиях и упиваются во многой роскоши на погибель душам своим, совсем позабыли о ней и не протянули руки помощи нищей больной. Многие, не зная её святости, даже презирали её и, почитая безумной, насмехались над исступлениями ума её. Тогда исполнилось на неё то, что было сказано святым Иовом: «Ведь над простотою праведного насмехаются; и презрен светильник в помыслах богачей» (Вульг. Иов. 12:4-5).