Кроме сестринских книг, массовое движение доминиканок обнаружило себя также в откровениях и благодатных житиях. Они составлялись также на средневерхненемецком, реже латинском языках, преимущественно насельницами тех же обителей, где составлялись и сестринские книги. Отсюда имеющиеся в тех и в других взаимные ссылки.
Откровения (Offenbarungen, revelationes) — собрание записей видений, явлений, аудиций, пережитых той или иной монахиней-визионеркой. К этому жанру относятся откровения Гертруды Великой и Мехтхильды Хакеборнской, созданные под воздействием «Струящегося света Божества» Мехтхильды Магдебургской (Хельфта), откровения Кр. Эбнер (Энгельталь), составленные по образцу опусов трех хельфтских монахинь, откровения М. Эбнер (Мединген) и дневниковые записки Элсбет фон Ойе (Отенбах). К указанным произведениям близки «Жизнь и откровения» находившейся под францисканским окормлением венской бегинки Агнес Бланнбекин.
Если предметом жития (Vita), создававшегося в раннее и в высокое Средневековье, были жизнь и чудеса того или иного святого, то в позднейшем благодатном житии (Gnadenvita) их изображение уступает место описанию его внутренней жизни и экстатических переживаний. Впрочем, событийный ряд не сходит полностью на нет, но значительно сокращается, сводясь в основном к краткой биографической справке и описанию аскетических подвигов святого. Благодатное житие имеет больший объем в сравнении с житиями, входящими в состав сестринских книг; но и оно порой становится частью сестринской книги на поздней стадии формирования последней, как это случилось с житиями Элсбет фон Ойе и Адельхайд Фрайбургской, помещенными в недавно обнаруженной части II сестринской книги монастыря Отенбах. Наиболее известным из благодатных житий является житие капеллана монастыря Энгельталь Фр. Зундера и монахини той же обители А. Лангманн. Заглавие «Откровения» не всегда соответствует действительной принадлежности к жанру.
Содержательное различие между тремя жанрами сводится к следующему. Если сестринские книги имеют своим предметом отдельные добродетели харизматиков и полученные ими дары благодати, то откровения и благодатные жития сосредоточены на духовном становлении человека, истории его души: в первом случае — в общении с Богом, во втором — в общении с Богом и во взаимодействии с социумом, окружающим миром людей. Благодатное житие открыто к развитию в автобиографию, пример чему мы находим в сочинении «Vita» Г. Сузо. Надо полагать, что за тремя жанрами скрывается реальность единого мистического опыта, порой записанного в меру возможности по горячим следам, в записках дневникового характера. В какой жанр канализируются такие записи — дело редактора. В опыте реализовались три нам знакомых сценария: брачный, страстной и рождественский (богородичный), позаимствованные из литературы XII и XIII веков, но глубоко переосмысленные и выведенные из сферы литературы в пределы повседневного быта.
О повседневном быте Божьих друзей, об их конгрегации в целом мы узнаём из частной переписки. Посвященные бытовой эмпирике и духовному наставлению письма немецких харизматиков, как правило, лишены всякого общественно-политического звучания, разительно отличаясь от посланий, скажем, Екатерины Сиенской. От письма как такового следует отличать (1) послание как текст, основанный на подлинном письме, но предназначенный для сугубо литературного обращения, (2) послание как изначально литературное произведение (литературный прием). Всё это разнообразие форм представлено в творчестве Г. Сузо. В свое Малое эпистолярное собрание, которое вошло в авторский сборник «Exemplar», Сузо включил — в глубоко отредактированном виде и возведенными до уровня образца жанра — свои давние послания к разным лицам, собранные его духовной дочерью Э. Штагель и составившие Большое эпистолярное собрание, которое осталось за рамками «Exemplar»’a. Кроме того, Г. Сузо оформил в виде посланий к той же Штагель целый ряд повествовательных фрагментов и философских эссе в части II автобиографии «Vita»... Наибольшее же количество писем до нас дошло из окружения Генриха Нёрдлингенского и М. Эбнер. Эти письма имеют более личный, порой даже интимный, характер в сравнении с наставительными посланиями Г. Сузо и именно по этой причине считаются первой частной перепиской на немецком языке. За пределами традиции 1-й половины XIV века обращает на себя внимание латинская переписка 1260-х — 1280-х годов между несколькими харизматиками из круга Кристины Штоммельнской.