Пытаясь разобраться в этом опыте, Николай Кузанский указывал, что Бог подобен иконе (icona): всякому, взирающему на икону с разных сторон, с юга ли, востока ли, запада, кажется, что она глядит на него и только на него одного (см.: Николай Кузанский 1979—1980/2: 35—36).
Эгоцентризм, рассматриваемый не как моральная категория, но как принцип построения мифопоэтической конструкции, в той или иной мере свойствен всем разновидностям игры, включенным в автобиографию Г. Сузо. Этих разновидностей, как было сказано выше, в общей сложности, три: имитационная аскеза (гл. 14—18), жизнетворчество в период скитаний (гл. 21—30) и самосочинение на стадии последующей обработки и литературной записи материала (гл. 36—45). Очевидно, что Г. Сузо стремился перенести смысловую структуру, разработанную им в келейных инсценировках Христовых страстей, на дальнейшие события своей жизни. Но такие события, в отличие от инсценировок, не поддавались планированию и режиссуре. Поэтому перенос ограничился толкованиями, которые предполагали не только сопоставление той или иной сложившейся ситуации с архетипом, страстями Христа, но и телеологическое восприятие самой ситуации. Жизнь целых регионов и тысяч людей подчинена, если ее рассматривать в такой перспективе, одной-единственной цели: воспитанию Служителя Богом (гл. 23, 25, 38), озабоченным исключительно его совершенствованием и посмертным спасением. Не это ли эгоцентризм, хотя бы и священный?
5. Перформативное высказывание, наведенное состояние
Женская мистическая традиция 1-й половины XIV века представляла собой также пространство перформативных высказываний. Если каждое из подобных высказываний равноценно поступку, то наиболее часто оно раздается именно в пределах традиции, где роли распределены, а смыслы общи для всех ее участников. Именно здесь, в замкнутой и устойчивой внутри себя системе значений, слово «с дерзновением» — угроза, проклятие, благословение, прощение, утешение, повеление, разрешение (личных проблем) — не только звучит, но и имеет все шансы воплотиться на деле. Ведь, закрепляя значения, критически важные для членов традиции, такое слово не только оповещает, но и навязывает поведенческий алгоритм. Играя значениями, можно манипулировать поведением — впрочем, только внутри смысловой системы традиции, но не за ее границами, где такое слово утрачивает всю свою силу. Примеров слов «со властью» в изучаемой нами традиции немало. Они принадлежат ее авторитетам, в том числе мастеру Экхарту, который освобождает Служителя — Г. Сузо от мучивших его долгие годы угрызений совести (см.: ГС 55), разрешает сомнения Элсбет фон Бегенхофен (см.: Ot. 263—264) и Анны фон Рамшваг (см.: Kt. 131—132). Наиболее же выразительный пример перформативного высказывания имеется в «Откровениях» М. Эбнер:
Item чуть позже, в то самое время скончалась одна светская дама и была кощунственно погребена в нашем храме, хотя епископ сие запретил. Когда на следующий день я пришла в церковь, собралась помолиться и уже начала, то не сумела вымолвить ни единого слова и была вынуждена удалиться из хора. Сколько бы я ни пыталась, едва начинала молиться, не могла произнести хотя бы словечка и не могла принять в хоре нашего Господа, но едва выходила из хора, то могла и молиться, и читать молитвы, какие мне только хотелось. Так было со мной три недели. Тут в нашу обитель явился с визитацией некто из начальствующих над нами. Те сестры, что знали о сказанном, просили его, чтобы он дал мне заповедь и наказ (daz er mir gebüt mit ainem gebot) отправиться в хор, прочитать там молитву и принять нашего Господа. И он дал мне сие указание (daz gebot). Господу моему Иисусу Христу, несомненно, известно, что в тот самый миг, когда он мне сие повелел, я ощутила освобождение от великого бремени, и притом с легким парением сугубой радости. Я поспешно отправилась в хор и сумела, как прежде, читать те молитвы, какие хотела.
К феномену перформативного высказывания близок феномен наведенного состояния, основанный также на общности традиционных смыслов и ценностей и представляющий собой результат зачастую сознательного насаждения со стороны духовников и активного распространения в пределах традиции тех или иных алгоритмов поведения. Примером наведения служит изготовление, а затем рассылка Э. Штагель платков с монограммой «MS» среди учеников, духовных детей Г. Сузо (см.: ГС 121—122; с. 16 наст. изд.). Само же наведенное состояние выглядело следующим образом:
И из-за великого благоговения святой конвент лишился своих чувств. Жены рухнули на пол, наподобие мертвецов, и лежали так, покуда не возвратились в себя.