На концерт не осталась. Хотелось побродить по улицам поселка и пораньше лечь спать: в семь часов утра за мной должна заехать машина.
С Ларисой Кирилловной мы столкнулись в раздевалке: она чувствовала себя неважно и тоже хотела прогуляться.
От Дворца культуры начиналась широкая липовая аллея, освещенная яркими шарами электрических фонарей. Мелкие звезды мерцали скупо и смутно. Под ногами сухо шуршали последние осенние листья.
Разговорились. Незаметно для самой себя я спросила:
— Скажите, что означает звездочка, которую вы носите рядом с Золотой звездой?
Моя собеседница ответила не сразу. В ее ровном голосе послышались напряженные ноты.
…Юрия, так звали ее жениха, призвали на третий день войны. Незадолго до этого он отслужил действительную. Был минером. Кому же как не ему первому идти на фронт?
Лариса и Юрий со школьных лет любили друг друга. Их чувства были проверены трехлетней разлукой.
Собирались пожениться осенью, в ноябрьские праздники. Если бы Юрий предложил Ларисе зарегистрироваться перед отправкой на фронт, она бы с радостью согласилась.
Настоящая любовь светла и бережна. Юрий думал о Ларисе. Стоит ли торопиться? Война есть война. Всякое может случиться. Он не хотел, чтобы его любимая осталась вдовой.
…Редко приходили с фронта долгожданные письма. Каждая весточка, даже самая коротенькая, была для Ларисы праздником. Она писала чуть ли не ежедневно. Сдержанная, немногословная, сама поражалась, откуда только берутся у нее такие хорошие, нежные слова!
В сорок четвертом году, после ранения, Юрий приехал навестить родителей и, конечно же, ее, свою невесту.
Лариса много думала о возможной встрече с любимым. И все-таки не могла представить, что радость захлестнет ее с такой силой.
Четыре дня, четыре бесконечных и кратчайших доя длилось их счастье. И вот настал час разлуки. На вокзале, пряча мокрое от слез лицо на груди Юрия, Лариса ладонью дотронулась до лейтенантской звездочки на его погоне. И ей вдруг отчаянно захотелось получить эту звездочку на память. Маленькая звездочка, как добрый символ, всегда могла бы быть с нею, освещая длинные дни и бесконечные ночи до следующей их встречи.
— Подари звездочку, подари, милый, — жарко шептала она, обнимая Юрия.
И он, движимый душевным порывом, в последнюю минуту, когда колеса, вздрогнув, начали свой пока еще медлительный бег, снял с погона новенькую звездочку и подал ее Ларисе.
Разумеется, он знал, что был не вправе этого делать, но отказать девушке в единственной просьбе не смог…
— Вот и все, — выдохнула Лариса Кирилловна, — Эта маленькая звездочка в самые горькие дни была для меня путеводной. Я никогда не расстаюсь с ней. Даже соседство Золотой звезды не мешает Юриной звездочке светиться своим особенным, дорогим для меня светом.
ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ПАПАХА
Снег как шкурка зайца весной: крапчатый, в темных подпалинах Сосны окольцованы кругами проталин. Пахнет смолой, оттаивающей землей и еще чем-то неуловимо нежным.
Такое чувство, что весна рядом, может быть, даже вон в той боковой аллее, щедрее других залитой солнцем.
В парке безлюдно и тихо, как в большом лесу. Только на одной скамейке сидит старик в высокой папахе из серого каракуля.
В руках у него кусок хлеба. Он отщипывает по крохотному кусочку и бросает воробьям, вездесущим и озорным, как мальчишки.
Мальчишескими кажутся и глаза старика, что лукаво и улыбчиво лучатся из-под низко надвинутой папахи.
Мы разговорились. Голос у старика рокочущий и сильный. Слова ложатся спокойно и прочно.
Зовут старика Иннокентием Гавриловичем. Он коренной сибиряк, до сей поры работает в лесничестве, страстный охотник, рыболов… Сюда приехал погостить к сыну.
— Не иначе — подарок сына? — спросила я, указывая на папаху.
Старик довольно улыбнулся.
— Балует меня сынок. То сапоги подарит, то рубашку. Такой папахи, как эта, мне и во сне не снилось. Генеральская, но дело, однако, не в этом. Старому человеку всегда отрадно сыновью одежду носить, вроде молодость свою вспоминаешь…
Иннокентий Гаврилович задумался. Глаза затуманились. Но вот они снова весело вспыхнули.
Старик снял папаху, погладил ее, словно ягненка, своей большой, еще сильной рукой и сказал задумчиво:
— Когда я вернулся с гражданской, моему старшенькому, у которого сейчас гощу, шел двенадцатый годок. Шибко ему приглянулась моя буденовка — суконный шлем с красной звездой. Бывало, вертится возле меня, ластится, просит: