— Да, так вот, — Влад заторопился. — Вы можете за несколько тысяч галакредов выкупить лицензию на эксплуатацию планеты. Сделку можно оформить в местном отделении Департамента Космических Исследований. Мы с вами заключим договор, по которому нам с Алексом будет причитаться двадцать процентов прибыли, сразу после оформления этого договора, мы понизим стоимость лицензии, которую вы тут же выкупите. Понятно?
— Значит, сначала договор, а потом лицензия? — Дэнни смотрел с сомнением.
— Вы, конечно, хорошие ребята, — улыбка Влада была обезоруживающей. — Но Алекс не столь доверчив, как я. Он не согласиться отдать планету, которая может принести фантастический доход, пока не будет иметь гарантий того, что часть этого дохода перепадет и нам.
— Десять процентов! — быстро сказал Дин.
— Двадцать. И ни галакредом меньше. — Влад явно не собирался уступать.
— Ладно. Двадцать. — Дэнни прервал все возражения, стукнув стаканом по столу. — Двадцать, и завтра начинаем оформление сделки.
— Я заеду за вами в гостиницу с самого утра. — Влад поднялся, прощаясь.
Когда он, прихрамывая, вышел за дверь, Дин и Пауль набросились на Дэнни, спрашивая, почему он так легко согласился отдать двадцать процентов.
— Ребята, — мечтательно улыбнулся Дэнни. — Ну, пусть будет двадцать. Эти старички заслужили.
Вы только представьте, сколько тут можно заработать! Неужели вы не хотите поделиться? Давайте лучше выпьем за успех начинания!
— А перевозки куда? — Дин сомневался.
— А пусть катятся, куда хотят! — Дэнни бесшабашно тряхнул головой. — Только представьте, что мы скоро станем мясными королями!
Друзья рассмеялись, сдвигая стаканы.
В это время Влад разговаривал в соседнем баре с каким-то человеком в потрепанном костюме.
— Алекс, я тебя попрошу, чтобы завтра был вычищен, выглажен и при полном параде.
— А что случилось? — голос Алекса был тусклым, как затертая монета.
— Завтра мы продаем нашу Обжорку. — Влад довольно расхохотался.
— Неужели кто-то настолько спятил, что согласился купить лицензию? — Алекс оживился.
— Да совсем молодые ребята. Они так увлеклись идеей, что даже не подумали о стоимости транспортировки мяса или о его хранении. Вообще ни о чем не подумали, честно говоря. У них перед глазами сейчас исключительно контейнеры, набитые под завязку тоннами мяса.
— Это хорошо, конечно. Деньги нам сейчас очень нужны. — Алекс пожевал губами. — Влад, а ты не думаешь о том, что у них может получиться?
— Даже мысли такой нет, если честно. Мы ж с тобой уже считали сколько раз — невыгодное это дело. Расходов больше, чем возможных доходов.
— Угу. Это точно, что считали. А то я вот подумал… Знаешь, Влад, мне было бы жалко Обжорку.
Понимаешь, уже сколько лет прошло, а все одна мысль крутится — вдруг она разумна? Может быть, это просто свинья, разросшаяся до неимоверных размеров. Но ведь может быть и такое, что там есть разум. Неведомый и непонятный нам, но — разум. Понимаешь мою мысль, Влад?
— Да что тут не понимать… Я ж эту идею от тебя все эти годы и выслушиваю. Разум у Обжорки.
Конечно, тебя-то она не жевала. — Влад снисходительно улыбнулся. — Да ладно, ты в любом случае не переживай. Никто ее не съест. Бухгалтерия показывает, что ее есть не рентабельно.
— Да. — Алекс покивал головой. — Но вот еще иногда я думаю о том, а что было бы, если бы не стоимость перевозки? Как ты думаешь, Влад, съели бы?
— Не забивай себе мозги. — Влад похлопал Алекса по плечу. — Нет там никакого разума, никогда не было и быть не могло. Вон, сколько ученых возилось и ничего не обнаружили. И перевозка — невыгодна. Цела будет твоя Обжорка.
Влад еще раз напомнил о том, что с утра они едут подписывать контракт и ушел, насвистывая «Марш космических негодяев», сохранившийся с незапамятных древних времен. Имя автора было давно забыто, но сама песня до сих пор звучала по всем планетам, где только были люди. Алекс еще долго сидел за стойкой бара, глядя в пустой стакан. У него в голове продолжала поворачиваться мысль о том, что было бы с Обжоркой, если бы транспорт был дешевле.
— Съели бы. Однозначно съели бы, — вздохнул он. — Тим! — бармен нехотя подошел. — Налей мне еще стаканчик этой своей дряни, которую ты называешь портвейном.