— Молодец, сынок, - с уважением смотрел Аркадий на Ваньку, - это настоящий мужской поступок.
— Ага, спасибо… - Ванька смущённо отвёл взгляд. Он был уверен, что лучше пока не говорить о своём решении.
Посуда зазвенела – все, кроме Ваньки, без какого-либо видимого отвращения наполнили свои тарелки щедрой порцией червей. Некоторые из них падали на стол и медленно ползли прочь.
— А это обязательно? – спросил Ванька.
— А как же! – с вызовом ответил Аркадий. – Рыбак прикормил нас, мы не имеем права отказываться.
— Но почему? Что будет, ели вы не станете их есть?
— Он разозлится.
— А щас он не злой? Да и какая вообще разница, всё равно ведь помирать!
— Да с чего ему злиться? – удивился Аркадий. – Просто его пруд пустеет, и он это понимает. Забирает остатки, чтобы отправиться на поиски нового.
«Действительно, с чего бы злиться?» - подумал Ванька и невесело хмыкнул.
Аркадий схватил кривыми и трясущимися пальцами горсть червей, запихнул их в рот и, слегка подвигав беззубыми челюстями, с трудом проглотил. Остальные молча сделали то же самое. Кроме Ваньки – он не собирался ни участвовать в этом идиотизме, ни умирать. Один из присутствующих, едва проглотив сгусток червей, громко заохал и схватился за сердце.
— Ну вот и всё, началось. – смиренно кивнул дед и бросился к другу. Но вместо помощи, задыхающегося старика просто положили на пол.
— И мы не будем звать врача, да? – тихонько спросил Ванька.
Кажется, никто не слышал его слов. Удивительное дело – как люди могут так спокойно принять свою смерть? И ладно ещё Аркадий, которому уже почти сто, ему, наверное, уже надоело жить. Но дед… ему ведь даже нет семидесяти. По сравнению с главным долгожителем деревни, он ещё очень даже молод. Как можно отказаться от идеи уехать вместе с внуком и, даже без помощи рыбака, прожить ещё лет десять минимум? С чего вообще они, обычные люди, имеющие право на жизнь, должны думать о каких-то там городских, живущих в уюте с кучей дополнительных удобств? Разве Ванька или его дед виноваты в том, что существует такое чудище, которое способно уничтожать целые города?
Ванька прикусил губу – а что, если бы он убил того мужика? Просто бы взял, свернул шею и бросил подальше в пруд, где он утонул бы и стал пищей для рыб. Настоящих рыб… Ненависть к себе навалилась с двойной силой. Всё, что бы Ванька ни делал, было неправильно. Говорил же дед – держи себя в руках, подавляй агрессию, не ругайся матом, уезжай в город, в конце концов… Мог бы послушаться, и сейчас, живя обычной жизнью, просто узнать, что дед умер. Пусть даже вместе со всеми остальными, пусть даже это всё равно казалось бы странным, но ответов бы не было. Как и не было бы знания о рыбаке, последствиях, а самое главное – чувства вины. Кто мешал немножко подумать и понять, что в пруду действительно фантастически много рыбы? И если бы он даже отпустил мужика с уловом в десять раз больше, никто бы этого не заметил, в том числе и сам Ванька.
Спустя пару минут, уже к бездыханному телу старика присоединился ещё один. Аркадий и дед снова бодро подхватили умирающего друга и положили рядом. Ванька и не сомневался – эти двое явно продержатся дольше всех, слишком уж крепкие мужики. Может, именно поэтому дед откладывает прощания на потом?
Ванька распахнул окно. Вечер привёл за собой почти полную луну, и её тусклый свет уже довольно неплохо освещал землю. Червей стало гораздо меньше, и это не потому, что их растащили по домам для прощального ужина. Редкие участки земли ещё немного копошились, но большая часть поверхности уже была чиста. Несмотря на гораздо белее приятную картину, на сердце стало только тяжелее – было очевидно, что прикорм завершён, и теперь рыбак одного за другим вытаскивает людей из этого крошечного залива жизни, называемого деревней. Ванька понимал, что, даже если его и поймают, скорее всего выпустят обратно, как всегда было принято делать с мелкими рыбёшками. Парень ещё слишком молод, чтобы стать жертвой. Он ещё даже не дал потомства…
Женщины были куда эмоциональнее мужчин. Из соседского дома доносилось протяжное рыдание, а откуда-то подальше слышались периодические напуганные и отчаявшиеся голоса. Метрах в ста мелькнул оранжевый огонёк – должно быть, Владимир Сергеевич наслаждается последней в жизни сигаретой. А рядом копалась в клумбе с цветами Ольга Валерьевна – даже сейчас она хотела, чтобы её участок выглядел ухоженно и красиво. Ну а как иначе – скоро ведь сюда обязательно приедут родственники.
В глазах у Ваньки защипало, голова задрожала – парень изо всех сил старался не заплакать. Он ведь мужик, что бы там дед не заявлял. Он крепкий, сильный и справится с любыми трудностями. Как дедушка всегда справлялся.