Помылась, оделась красиво. И выпила все таблетки, что были дома. Он приехал, хотя собирался гулять с другом ехать, но очень сильно беспокоился и решил поехать ко мне. Хотя не думал, что я такое смогу сделать. Смогла. Как будто кто-то шептал, что выхода больше нет, что жизнь закончена. Открыла дверь и больше ничего не помню. Врачи откачали, сказали, что если бы еще чуть-чуть – и всё, я бы не проснулась…
Полгода жутких кошмаров, мне казалось, что враг стоит рядом и смотрит на меня, иногда был голос в голове, что все кончено, что все будет плохо. Что любви больше нет. Это было ужасно. Во время моего отравления я видела врага – он смотрел мне в глаза и было жутко страшно. Я понимала, что я умерла. И врачи говорят, что была смерть. Но ОН звонил моим верующим друзьям и говорил, что случилось, и просил молитв. Когда я очнулась, я знала, что мой батюшка не сможет ко мне приехать, т. к. сломал себе что-то (уже не помню что). Полгода или чуть больше был жуткий страх, я боялась спать, т. к. я боялась видеть врага, и боялась дня т. к. ОН был не со мной.
Всё, что я видела после отравления, врачи объясняли действием таблеток. Но мне посоветовала подруга рассказать всё батюшке, что я вижу свой день накануне ночью (это было ужасно, я знала, что будет происходить завтра, вплоть до минуты), я боялась ночи, я боялась дня. Хотя в то время я уже исповедовалась каждую неделю, и за меня много людей молилось. Я рассказала батюшке о том, кто ко мне приходит и что он мне говорит, и всё прошло.
Переживала очень долго – 3 года. Мужчин вообще не видела вокруг, просто не видела. Хотя некоторые предлагали свою дружбу. Бредила им. Говорила с ним. Когда узнала, что у него девушка, рыдала прямо в гостях. Рыдала везде все эти 3 года – в метро, в гостях, дома, на учебе. Поддерживал батюшка и друзья. Они до сих пор помнят то время и говорят, что это было что-то.
Потихоньку стало легче, т. е. я о нем помнила всегда, но я уже не плакала так часто. Мама просила больше не влюбляться, т. к. я всех напугала сильно. 3 года меня не было и полгода я вообще не помню. Вот он рядом – вот таблетки (это было летом) вот новый год. Что было между таблетками – только враг с его глазами. И больше ничего. Хотя я училась – ходила в университет, как-то жила. Но многие считали меня ненормальной. Я даже смерть близкого человека не восприняла, я не могла ничего чувствовать тогда, как зомби была – в мыслях только то, что его нет рядом. Потом был страшный разгул, я ничего не чувствовала, я не понимала, почему блуд – это грех. Хотя я ходила в храм регулярно, но… так было. Остановила только болезнь, просто поняла, что или я себя окончательно убиваю сама или нужно что-то делать. И как будто пелена спала с глаз.
Я не знаю, как я выкарабкалась. С Божьей помощью. По молитвам моего батюшки и благодаря моим друзьям.
Если с вашими близкими происходит такое – нужно их поддерживать. Нужно, чтобы смотрели за тобой в этот момент, прятали лекарства, сидели около твоей кровати, когда дико страшно. Следили, чтобы не навредил себе человек, если дошло до самоубийства (ведь враг так просто не отпустит, он тоже борется за душу) Самоубийство – это не просто расстройство и переживание. А когда человек уже наложил на себя руки, и его спасли, он перешел грань. Он уже попрощался с жизнью. И его нужно научить жить дальше. Я так это вижу. Потому что даже поход в библиотеку и на лекцию был подвигом. Даже простое переставление ног – подвиг. Так как душа больна, она обожжена и степень ожога от греха и блуда и греха самоубийства. Её целенаправленно подводил враг к такому шагу…
Сейчас мне 29 лет. Летом я вышла замуж за человека, которого люблю по-настоящему. Я понимаю, что то была страсть. И еще я поняла, что уход любого человека можно пережить, а вот когда Господа нет в душе – это смерть.
Мы не виделись с тем парнем много лет. А недавно столкнулись, и он ответил на мое приветствие. Все чувства вспомнились у меня – все, и боль, и радость. Начали общаться, разговаривать иногда, (я даже не мечтала об этом тогда, когда он ушел). Он рассказал о своей новой любви. Они расстались 3 года назад, он хочет ее вернуть и сейчас начал активные действия. Мы даже поговорили об этом.
Он меня тоже помнит. Но он все время хотел меня обидеть. От этого было больно. Ведь хочется сохранить о человеке светлую память, а не боль обиды.
Мы совершенно разные. Хотя это он – его глаза, лицо, руки. Мы совершенно не понимаем друг друга.
Я еще потом думала: и стоило вот так портить себе жизнь? Даже не портить, а просто украсть у себя жизнь?! Сколько времени я потеряла из-за совершенно чужого человека. Я вообще могла умереть. И в моей жизни бы не было сейчас моего мужа. Моей любви…