Меня словно по голове огрели.
Я медленно повернулся.
— Что, простите?
— Увезли, говорю. На скорой. Вон в больницу нашу. И мать там…
***
Ленину маму я узнал сразу. По глазам. Такие же синие и огромные. Только синяки под ними. А еще волосы у нее есть. Русые. И брови. Красивая…
Она сидела на кушетке в больничном коридоре и смотрела в стену перед собой. Я сел рядом. Огляделся. Желтые крашеные стены. Красно-коричневый пол. Мимо нас неторопливо, как-то очень осторожно, держась кто за грудь, кто за поясницу, проходили пациенты. Кого-то провезли на каталке. Пробежали медсестры. В конце коридора, там, где операционная, кто-то громко вскрикнул. Здесь, наверное, каждый день так, все время что-то происходит. Очень серьезное. И специфический запах лекарств и чего-то еще, приторного, от чего хочется съежится, спрятаться, убежать…
— Здравствуйте. Вы Ленина мама? — я потрогал женщину за плечо. — Меня Костя зовут.
Женщина вздрогнула, посмотрела на меня.
— Знаю тебя… Лена… рассказывала… Костичкой называла.
У меня в груди заныло.
— В вашем городе... вот в этой больнице... работает лучший врач, который... может… — Ленина мама с трудом сдерживала слезы. — Он сказал... что сделает… все возможное. Все, что... в человеческих силах…
Она сдавленно всхлипнула. Замолчала. Потом, что-то вспомнив, пошарила рядом с собой, нашла свою потрепанную сумку, достала и протянула мне мятую бумажку.
— Возьми, Лена тебе передала. Наверное, знала, что придешь. Сказала, что это важно. А мне тебя искать… как-то не до того было.
Я развернул. Одно слово: NTOMOП. Правый краешек буквы Т зачеркнут.
Я знаю этот шифр. Чтобы его понять, даже не нужно зеркала. Как я дошел до дома, не помню.
***
Я смотрел в пространство перед собой и ничего не видел. Слезы застилали глаза. Вот яркое пятно окна, а правее - разноцветные пятна книг в книжном шкафу. Книги. Чем вы можете мне помочь? Чем вы ЕЙ можете помочь?? Чем Я могу ей ПОМОЧЬ???
С трудом проглотил ком в горле, поморгал, вытер глаза рукавом, подошел к шкафу, провел пальцами по цветным корешкам. Прочитал первое попавшееся: О. Генри «Новеллы». Что-то знакомое... Взял, пролистал. Споткнулся о название рассказа - «Последний лист». Последний! Да что ж такое! Швырнул книжку на кровать. Бухнулся рядом сам. Уставился в потолок. Тоска и безнадега…
Вспомнился самый первый день, когда классная представила нам Ленку. Будто вчера все было. Времени-то, всего ничего прошло. Вспомнил свой дурацкий мем с прилипшим к ней прозвищем. И еще всякое. Глупое. Глупое! От стыда хотелось провалиться. Терентич меня за эти шуточки, от которых весь класс ржал, однажды указкой треснул. Извинялся потом - первый раз в жизни, говорит, не сдержался, ударил ученика. Мало треснул.
О чем же он тогда рассказывал? О каком-то Генри. Писателя кажется, так звали. Или это фамилия его?
Я скосил глаза на книжку, лежащую рядом со мной. Так вот же - О. Генри. «Новеллы».
Да ладно???
Взял, открыл, устроился поудобнее. Ну, что там за «Последний лист»?
***
Дальше все завертелось в бешеном темпе. Мысль, "что делать", вспыхнула сразу и целиком. Позвонил своим. Быстро все обсудили. Запустил фотошоп, набросал дизайн. Светка кликнула девчонок, они обежали нужные магазины и сели кроить и шить. Петька обзвонил экспресс-типографии и сделал срочный заказ. Квакин (кто бы мог подумать, Квакин!), со своими бойцами, уже среди ночи, примчался на отцовской тачке и торчал рядом с печатником, считая тираж, чтобы всем хватило.
Телефоны не умолкали до самого утра…
С рассветом я уже караулил лечащего врача у дверей больницы. И когда наконец дождался, чуть не сбил его с ног, когда тот выходил из машины. И теперь этот немолодой уже, сутулый и очень уставший мужчина, с покрасневшими глазами и длинными тонкими пальцами, удивленно смотрел на меня и силился понять, чего от него хотят.
— Доктор! Ну, послушайте меня. Это, очень важно! Обязательно передайте ей это! Обязательно! И скажите, пусть наденет и посмотрит на себя в зеркало! Слышите? В зеркало! А потом выглянет в окно. Это тоже важно. Поверьте. Это Крайне Важно! Вы же сами говорили, что сделаете ВСЁ ВОЗМОЖНОЕ!
Врач посмотрел на меня долгим взглядом. Потом кивнул, забрал сверток и ушел.
***
Раннее утреннее солнце осветило площадку перед больницей, на которой мы стояли всем классом. В одинаковых футболках, с яркой надписью ЖИ8И, через всю грудь. Задрав лысые головы, мы пялились в окна третьего этажа и пытались угадать, где ее палата.
А Ленка, в такой же футболке, только с надписью наоборот: N8NЖ - чтобы, глядя на себя в зеркало, могла прочитать правильно, стояла худыми коленками на подоконнике и уперевшись в стекло обеими руками и большущим своим лбом без бровей, смотрела на нас, улыбалась и плакала. Плакала и улыбалась. Хорошо так улыбалась, радостно.