Уже после первой сессии я поняла, что учиться на преподавателя мне не очень-то и нравится. Я стала зарабатывать (сущие копейки, но мне было всего семнадцать!), впервые почувствовала свою значимость, а еще я поняла, что мама отнюдь не была права каждый раз, когда приговаривала мне: «Ну чего ты хотела, ты же дура!». Потом она призналась, что отпустила меня в самостоятельную жизнь с полной уверенностью, что я через две недели прибегу обратно. Возможно, она хотела достичь триумфа над моей беспомощностью. Но я тогда впервые проявила характер: землю буду грызть, но назад не вернусь. И я сдержала слово.
Пару лет я встречалась с молодым человеком, который незадолго до моего семнадцатилетия, что называется, «отморозился». Было очень неприятно и больно. Снова я ощутила себя ненужной. Снова те же чувства, что были в детстве, когда отец уехал, не попрощавшись. Забежав наперёд, скажу, что я по сей день не люблю, когда от меня «отмораживаются». Это проявляется даже в работе: я всегда говорю клиентам о том, что они могут не объяснять мне причину своего отсутствия на тренировке, не посвящать меня в свои дела и не врать, но сказать, что ты не придёшь – ты обязан. Это МОЙ личный триггер, акт проявления неуважения к мему времени и ко мне лично.
Но вернёмся в мои семнадцать. Это сейчас я взрослая и самодостаточная тётка и сама отвернусь от человека, который будет явно пренебрегать мною. А тогда я была ранимой девочкой и искала любви. Тот парень (на которого я, кстати, никакого зла, разумеется, не держу) снова пытался реабилитировать наши отношения, и у нас это даже вышло, пока я не поняла, что меня водят за нос, как дуру, планируя за моей спиной совершенно другую свадьбу. Мягко сказать: было неприятно. (И скажите, что это не напоминает то, как в детстве поступал со мной отец).
Явный признак нездоровой психики – это неумение говорить прямо. Психологически слабый человек не в состоянии обсудить отношения и грамотно расстаться. Здоровые люди разрешают ЛЮБЫЕ споры и вопросы словами через рот. Даже разрыв отношений. Любые попытки увернуться от ответственности, «отойти от дел» с помощью намеков или внезапного исчезновения с горизонта – это нездоровые признаки. И если рядом человек, способный однажды поступить именно так, то стоит переговорить с ним путем обычного человеческого общения и, не стесняясь, заранее договориться, что любые шаткие моменты в отношениях вы тут же обсудите, а в случае, если не сойдетесь во мнениях, вы спокойно расстанетесь. Как же можно заранее понять, такой человек рядом с вами или нет? – вспомните, чувствовали ли вы себя брошенными в детстве… Из каких чувств, эмоций и переживаний формировалось ваше либидо?
Я поняла, что не хочу становиться учителем. Я осознанно забросила учёбу, и меня отчислили. Мама мне припоминала это много и долго, но я НИ РАЗУ в своей жизни не пожалела об этом. А если бы пожалела, то на любом этапе смогла бы поступить заново и получить диплом педагога.
Сейчас я считаю, что сфера образования преобразилась. Высшее образование зачастую уходит на второй план. Нет, не подумайте, что я против учебы. Ни в коем случае. Я ЗА развитие! Но я против насильственного обучения. Лишь единицы детей в школьном возрасте уверены наверняка, кем они хотят стать, какую профессию выбрать и каким видом деятельности зарабатывать на жизнь. Чаще всего в семнадцать лет ребенку навязывают выбор, аргументируя актуальностью, высокой заработной платой, востребованностью, престижем, традицией династии. Задумайтесь: сколько в нашей стране финансистов, просиживающих в офисе скучную пятидневку, но мечтающих писать картины и устраивать выставки? Сколько экономистов, которые сводят ненавистные цифры одна с другой, параллельно мечтая писать книги в стиле фэнтези? Сколько учительниц в строгих костюмах, отыгрывающих на детях через крик свои неврозы из-за собственной нереализованности, мечтая в тайне прыгать на сцене с бас-гитарой в кожаной косухе с шипами? Высшее образование необходимо для тех профессий, в которых без него нельзя обойтись: врач, педагог, психолог, инженер, пилот и т.д. И я считаю насилием случаи, когда девчонку, которая, к примеру, не выпускает из рук фотоаппарат и мечтает стать первоклассным фотографом, отправляют на юридический, потому что мама или папа – юристы, а парня, мечтающего, например, стать тренером по боксу, заставляют учиться на горное дело, потому что три поколения мужчин в семье – шахтеры.
Я была одна. Мне катастрофически не хватало Мужчины рядом. Возможно, будь возле меня (даже на расстоянии, но рядом) любящий и заботливый отец, я бы не чувствовала себя столь нуждающейся в мужском плече. Разумеется, психологической самодостаточности, которой я обладаю сейчас, тогда и не пахло. (На сегодняшний день я знаю многих девушек 35+, которые не замужем и отнюдь себя одинокими или несчастливыми не считают). Мои первые отношения в юности закончились так же, как отношения с главным мужчиной моего детства – меня бросили. К слову, сейчас бы я не употребила данное выражение по отношению к себе. Я бы сказала – от меня ушли, но не бросили. Потому что я не вещь. Но это сейчас… У меня же была безумная потребность заботиться о ком-то. Я это ясно осознавала. Парадоксально: я не знала мужских заботы и ласки, но отчаянно искала, о ком бы мне заботиться самой. И нашла…