Савона вскинула булаву на плечо. Фабий отступил в сторону:
— Тогда предоставлю тебе сообщить им добрые вести.
Когда она ушла, старший апотекарий перевел взгляд на Арриана:
— Ну?
— Согласно твоему приказу оружейные склады выносят подчистую.
— Это я слышал. — Фабий окинул взглядом цветы. — Я пришел поговорить не об этом.
— Я так и думал.
— Эвакуация идет по плану. Но медленно. А разведчики Майшаны сообщают, что друкари уже близко. Скоро они нападут.
Арриан кивнул:
— Остальным будет приятно это услышать. Особенно Горгу.
— Да. Но их сил будет мало. Если явится то, чего я опасаюсь.
— И что же это?
Фабий помолчал.
— Оружие. Которое я помог им соорудить. Даже стая Горга может с ним не справиться. — Он посмотрел на Арриана. — Мы должны задержать их и тормозить как можно дольше. Для этого я брошу на них все, что у меня есть.
Пожиратель Миров поколебался, но лишь мгновение.
— Чего ты хочешь от меня?
— Узел находится прямо под нами. Его нужно защитить как снаружи, так и изнутри, если мы хотим задержать их. И укрепления, и орудия — все на месте, но мне нужно, чтобы у порога стоял еще кто-то кроме сервиторов, когда враг постучит в дверь.
— Разве это не задача Двенадцатого?
Фабий покачал головой.
— Мне нужен кто-то, кто не дрогнет. Кто без раздумий отдаст кровь за кровь.
Несколько мгновений Арриан молчал, затем оглядел свой сад.
— А что станет со всем этим? — спросил он наконец.
— Полагаю, они его уничтожат.
— Жаль.
— Да. — Фабий отвернулся. — Я не стану тебе приказывать.
— Но кто-то из нас все равно должен это сделать.
«А вот и она, да, псобрат? — вмешался Бриай. — Причина, по которой он держал тебя при себе все эти годы. Чтобы ты мог умереть ради него, когда он это решит».
Арриан стукнул себя по голове, чтобы павший брат замолчал.
— Ты помнишь, когда я впервые присоединился к тебе?
— Да.
— Я поклялся служить тебе ровно до тех пор, пока ты будешь меня учить.
— Я помню.
Арриан позволил самым агрессивным лозам обвиться вокруг пальцев. Он поиграл с ними какое-то время.
— Я многому научился.
Затем высвободил руку и повернулся:
— Я возьму когорту боевых мутантов и столько зверья, сколько пойдет со мной. Серьезное войско; но не особенно стойкое. Но, думаю, на какое-то время они смогут занять врага. — Арриан посмотрел на Фабия. — Для меня было честью учиться у тебя, старший апотекарий!
Фабий встретился с ним взглядом:
— Для меня было честью тебя учить, Арриан Цорци!
Фабий нашел Саккару в его покоях. Байл двигался медленно, усталость и боль лежали на плечах тяжким грузом. Пожалуй, еще и чувство вины. Арриан довольно спокойно принял свой смертный приговор, но от этого сжало только хуже. Войдя, Фабий остановился.
— Что ты делаешь?
— Готовлю себя к грядущей бойне, — ответил Саккара. Несущий Слово сидел скрестив ноги в центре круга из дымящихся чаш с благовониями. Рядом с ним стоял лоток с освященным маслом и лежал каменный нож. На глазах у Фабия Саккара обмакнул нож в масло и провел лезвием по макушке, соскребая щетину. — Лучше скажи, зачем ты меня прерываешь?
Фабий посмотрел сверху вниз на Несущего Слово:
— Мне нужны твои услуги.
— Расскажи, каково это было? — спросил Саккара. Он похлопал себя по голой груди. — Сейчас еще болит? По-моему, должно болеть.
— Это что… злорадство? — ответил вопросом на вопрос Фабий. — Ты злорадствуешь? — Он окинул взглядом покои Саккары. В комнате было пусто, если не считать стопок книг и свитков в одном углу и потрепанного тюфяка в другом. Доспехи Саккары висели на стойке рядом с дверью, а демонические фляги были расставлены неровным кольцом вокруг того круга, в котором он сидел.
Саккара прервал бритье.
— Нет. Паломничество — это символический акт. Знак того, что твоя нужда истинна, как и твоя вера. То, что ты отправился туда, свидетельствует и о том, и о другом.
— Ты доволен?
— Это не мое дело — быть довольным или недовольным. Зачем тебе нужны демоны?
— Мне обещали помощь.
И снова Саккара прервался:
— И кто же обещал тебе эту помощь?
— А ты как думаешь? — спросил Фабий хриплым голосом.
Саккара кивнул:
— Наверное, неприятно было его увидеть. Да и ее тоже.
— Я был прав. Тебе это нравится.
Саккара пожал плечами:
— Не особенно. — Он макнул нож в масло. — Мне не позволили пойти с тобой.
— Боги?
Саккара глянул на него:
— Нет.