Таких страшил Беллеф уже повидал. Он сражался с ними и раньше, хотя нечасто и довольно давно.
— Беллеф, всем частям отступить в преддверие! Повторяю: оторваться от противника и перегруппироваться!
Он отдал приказ без особой надежды, что его исполнят. Кто-то послушает, но большинство просто не обратят внимания, слишком поглощенные безумием битвы.
И все равно левиафан протискивался в ворота — огромные сегменты плоти, ощетинившейся орудиями. Новые щупальца вонзались в стены и потолок. Каждое служило транзитным стволом, извергающим воинов в разрушенный зал. В воздухе висела густая пыль, мешая работе датчиков. Беллеф размеренно отступал, стреляя во все, что подходило слишком близко.
Он пытался связаться со стратегиумом, но услышал только помехи. Обдумал оставшиеся варианты и выбрал самый прагматичный. Не будучи трусом, он все же усвоил за прошедшие столетия, что в проигранной битве крайне мало славы. Призыв к оружию — песнь героев: таким вещам не место в реальности. И один воин в одиночку мало что изменит. В особенности против такой невероятной громады, как этот левиафан.
Добравшись до входа в преддверие, Беллеф увидел, как незваный гость поднялся во весь рост, сметя крышу дворца, словно та была не плотнее паутины. То, что осталось от потолка, посыпалось вниз, хороня и друзей, и врагов. Взметнулась стена пыли и скрыла весь этот разгром.
Он не единственный избежал обвала. Облепленные пылью воины высыпали в преддверие, отстреливаясь на ходу. Сначала несколько, затем еще. Всего шестьдесят. Один из них, в шлеме, похожем на жабью морду, обернулся.
— Я говорил тебе, что так и будет, — прохрипел Варекс.
Конечно, он выжил. Варекс был тем самым пресловутым тараканом. Когда Беллеф не дал ему дезертировать раньше, он сопротивлялся только для виду. Скорее всего, сейчас он, вероятно, об этом жалел. Варекс обвиняюще ткнул пальцем в Беллефа:
— Я говорил, что нужно убираться подальше от этого безумия, пока была возможность, а теперь уже слишком поздно. Убить бы тебя прямо тут, уличный поэт.
Беллеф вскинул болт-пистолет, и Варекс замер.
— Попробуй. Или можем уладить наши дела в более спокойной обстановке. Тебе решать.
Варекс тоже поднял оружие, но остановился; когда послышался гул антигравитационных генераторов.
— Что это? — Он обернулся.
Из пыли и дыма, словно стрелы, вылетели рейдеры друкари. У входа в преддверие заплясал осколковый огонь. Беллеф рассмеялся.
— Похоже, Варекс, решение приняли за тебя. — Он вскинул руку и передал по воксу: — Встать в строй — стандартную фалангу.
— Мы еще не закончили, — буркнул Варекс, пристраиваясь рядам с Беллефом.
Беллеф прицелился в приближающегося друкари.
— Терпение, брат. Все мы встретимся со своими богами в свое время. Одни раньше, другие позже.
Дисплей Арриана затуманился, щелкнул и очистился. Апотекарий перекатился на живот, чувствуя себя так, словно на него уронили гору. Системы брони перезагружались медленно, а то и не перезагружались вовсе. Что-то там внутри сломалось. Он со стоном вздернул себя на ноги, сервомоторы доспехов протестующе загудели. Внутренний двор, оборонительные сооружения — все исчезло. Пол был усеян искалеченными телами — все, что осталось от его сил.
«Неплохой был план, псобрат. Жаль, что их план оказался получше».
— Да, — согласился Арриан. — С другой стороны, дела редко идут так, как задумано.
Он развернулся, пытаясь оценить расстояние, на которое его отшвырнуло ударом. Но сдался через несколько мгновений, когда затуманилось зрение. Он скривился — внутри что-то шевельнулось. Грудная клетка, судя по ощущениям, была частично раздавлена. Одно из легких сдулось. Одно из сердец остановилось. Он отмечал раны со скрупулезностью апотекария.
«Удивительно, что ты еще на ногах, — заметил Бриай. — Но ты всегда был крепким ублюдком, так ведь?»
— Довольно крепким, — пробормотал Арриан. Он ничего не чувствовал. Боль была не тем пороком, которому он часто потакал. От нее Гвозди жгли только сильнее.
Он поискал свои клинки, но нигде их не увидел, Сквозь дым впереди скользили стройные фигуры налетчиков-друкари, входящих в узел следом за Башней.
«Похоже, ты не справился, псобрат».
Он не справился.
Но оказалось, что это не так больно, как он думал. Ощущалось даже некое облегчение. Он повернулся, обхватив рукой грудь, и заковылял обратно к воротам. Если он сумеет проникнуть обратно, то сможет добраться и до сил старшего апотекария. Что-то подсказывало, что сейчас Фабий нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.