И подобное одиночество было по душе Фабию. Благодаря этому незваные гости нечасто появлялись у его порога. Можно было сосредоточиться на важных делах. Впрочем, иногда отвлекающие факторы были полезны. Вспыхнула руна, указывающая на сообщение по внутреннему воксу.
— Да?
— Фабий. Приходи в ясли.
— Что-то не так, Заргад? — Заргад Кет лишь недавно начал осваивать искусства Апотекариона, но быстро учился, легко воспринимая самые замысловатые идеи. Фабий не зря избрал его смотрителем яслей. И тот достойно проявил себя, невозмутимо поддерживая в них покой даже тогда, когда сам старший апотекарий хворал.
— Просто приходи. И желательно как можно скорее.
Без дальнейших объяснений Заргад закрыл частоту. Он был резким, не особенно склонным соблюдать любые приличия протокола. Фабий сам мало заботился об этом, и потому привык закрывать на неуважение глаза. Важны были лишь результаты.
Когда он направился к выходу, пробирочники разбегались с его пути, исчезая один за другим, чтобы выполнить назначенные задачи. На станции обитали тысячи этих созданий, плодившихся внизу, в катакомбах, среди захваченных генераторов и забытых залов. Их изначальные предки являлись всего лишь примитивными гомункулами, однако за прошедшие с тех пор тысячи поколений потомки стали чем-то совершенно другим.
Наблюдая за пробирочниками, Фабий гадал, чем же они могут стать со временем. У них уже появились свой язык, своя культура. Он был уверен, что пробирочники больше не нуждались в дыхательных аппаратах, но носили их как церемониальную одежду. Он точно знал, что крошечные существа состязались друг с другом за право служить ему. Проигравшие же утешали себя, заботясь о нуждах других членов его Консорциума.
По расходящимся от покоев Фабия каменным коридорам разносились знакомые звуки научного исследования. Измученный рев подопытных образцов сливался с гудением эзотерических машин. Когда-то это здание было дворцом, крепостью, от которой расходился, будто спицы колеса, город древних альдари. Теперь же он стал оплотом просвещения для тех, кого Фабию выпала честь звать своими учениками.
И нескольких он заметил, пока шел к ближайшей транспортной шахте. Последователи также присвоили себе залы по всему заброшенному дворцу. Одни из них, предпочитавшие изоляцию, устроили свои лабораториумы как можно дальше от коллег. Другие, более склонные к общим обсуждениям, собирались в тесных коридорах. Самые же храбрые располагались так близко к его личным покоям, как могли.
То были немногочисленные старейшие из его учеников, бывшие вместе с Фабием еще со времен Урума и даже дольше. Не все из них являлись выходцами из Третьего легиона. Несколько учеников собрались в самом широком участке коридора и что-то обсуждали. Когда они заметили Фабия, то разбежались, будто напуганные крысы. Стоять посреди прохода остался только один.
— Ах, Мараг, — поприветствовал его Фабий. — Как проходит твое исследование повторного роста капилляров?
Накинутая на черные доспехи грязная ряса кающегося грешника скрывала все, кроме клубка извивающихся дендритов, дергавшихся, будто встревоженные змеи. Как всегда, Марага сопровождало несколько холопов. Их отмеченные шрамами тела покрывали сотни заметок о бытовой физиологии.
— Достаточно хорошо, — ответил Мараг. — Сложность заключается скорее в остановке их роста. — Фабий услышал, как под капюшоном свистят протезы. Апотекарий ставил опыты на себе так же часто, как и на рабах. — Но я всегда рад советам.
— Пришли мне данные, и я изучу их, — покровительственно улыбнулся Фабий. — Возможно, я смогу уточнить ряд наблюдений.
— Благодарю вас, старший апотекарий. — Мараг отступил в сторону, чуть склонив голову.
Фабий знал, что как только он выйдет за пределы слышимости, коллеги Марага выберутся из своих нор, желая узнать любую полезную для себя информацию. Соперничество среди его учеников поощрялось. Возможность работать вместе с Повелителем Клонов считалась великой честью. Разногласия же приводили к столкновениям, часто даже к насилию.
Впрочем, самого Фабия волновали не обыденные дела, а скорее безмятежность его апотекариума. Едва ли пара лишних пятен крови в коридорах становилась проблемой. Случавшийся же иногда отсев напоминал не в меру ретивым последователям об их месте в существующей системе.