Саккара Треш был воплощением всего, что Фабий ненавидел. Легковерным фанатиком, слепым ко всему, кроме догм. В отличие от прочих последователей, Саккара был не апотекарием, а укротителем стихийных сил, называемых невеждами демонами, что в Оке, впрочем, было полезным умением. Его выбритую налысо кожу покрывали татуировки и мертвенно-бледные синюшные шрамы. Бесконечные строки теснившихся письмен на колхидском покрывали изношенные пластины алых доспехов всюду, где те были видны за богохульными символами и молитвенными свитками. На доспехах висели причудливые бутылки из глины и стекла. Каждая была запечатана воском и отмечена оберегами, призванными удержать корчащиеся внутри сущности. Демоны что-то стрекотали и раздражающе громко шипели, будто были животными, требующими внимания.
— Похоже, твои питомцы взбудоражены, — заметил Байл.
— Они не любят находиться в замкнутом помещении рядом с тобой. Сам знаешь.
— Мне неважно, что они любят, а что нет. Угомони их.
Саккара что-то прошептал. Стрекот затих. Радуясь тишине, Фабий повернул шприц. На миг жидкость внутри сверкнула, будто золото, а потом замутилась. Он положил его на поднос в руках пробирочника.
— Отнесите это в наблюдательный модуль гамма-три. Проведите стандартные процедуры карантина и ведите наблюдение.
— Не знаю, зачем ты доишь из них яд, — пренебрежительно засопел Саккара. — Какая в этом цель?
— Я смог разработать и синтезировать более тридцати семи разных форм стимуляторов на основе одного лишь этого яда, и некоторые из них применяю сам. Обычно они смертельны в крупных дозах, но воинов Савоны это едва ли тревожит, как и меня, пока они не ноют, требуя очередных операций, а я остаюсь стоять на ногах. — Он поглядел на Саккару. — Любопытно, не правда ли? Изменяется всякий раз. Одно и то же создание, один процесс, но результат всякий раз другой. Чудесно.
— Красота этих созданий откроется, если только ты найдешь время их оценить.
— Остановись и понюхай розы, а?
— Что? — в недоумении уставился на него Саккара.
— Старая терранская пословица. Конечно, упоминаемый в ней вид цветов не существует по крайней мере с тридцать первого тысячелетия, когда был вытеснен местными видами по всей Галактике. Однако название до сих употребляется по всему занимаемому людьми пространству. Остановись и понюхай розы. Розовощекий. Как розу ни назови, а запах так же сладок.
— Как это все связано с демонами?
— Никак. Но никогда не следует отказываться от возможности сделать океан невежества чуть меньше, Саккара. — Фабий постучал себя по виску. — Подумай об этом, когда будешь молиться кошмарам, которые зовешь богами. — Он подозвал другого пробирочника. — Принесите мне сосуды с образцами терциус-минор и квинтус-эпсилон.
Вскоре карлик вернулся вместе с подносом, уставленным сосудами, в каждом из которых покоился колючий анемон из психокости. Саккара поглядел на них с отвращением.
— Я слышу, как души внутри вопят всякий раз, когда ты их касаешься.
— Какое мне дело, пока они исполняют то, что мне нужно? — Фабий взял образцы с подноса и поставил перед собой. — Знаешь, друкари делают из них оружие. Обычно гранаты, боеприпасы.
— Отвратительные создания.
— Но мудрые в своей жестокости. — Фабий показал на образцы. — Они раскрыли мне пару способов их взращивания, а я научил их тем, какие открыл сам. Приглядись. Гляди, как разрастаются.
— Я уже слишком близко видел, как они разрастаются. Никогда не пойму, зачем ты тратишь время на возню с миазмами ксеносов. Какой от этого прок? Вообще от всего этого? — Саккара развел руками и подался вперед. До меня доходили слухи…
— О? — переспросил Фабий, слушавший его вполуха.
— Да. Певцы причудливых песен умолкли. Танцующие на обрыве времени остановили пляски.
— Ужас какой. Но мне-то что? — Фабий взял с подноса с инструментами ножницы для костей.
— Они ждут. Тебя.
— Тогда я желаю им всяческого возможного терпения. Погляди. Видишь? Психокость практически невозможно создать, но ее невероятно легко направлять, если только понять как. — Фабий отрезал с одного из образцов кусок. Он отложил его в сторону и оглядел.
— Принесите мне криоконтейнер кватернус-альфа, — приказал он, не поворачиваясь. Пробирочник засеменил прочь.
— Опять безбожное латание дыр. Ты вообще слушаешь? — нахмурился Саккара.
— Нет. А дыры пусть латают инженеры. Я же провожу эксперимент. Передай мне поднос рядом с твоим локтем.
— Тот, где лежит мозг? — оглянулся Саккара.
— Да. Осторожнее.