Зная мою удачу, мы бы столкнулись лбами, и на этом момент полностью закончился бы.
— Я не спал, потому что думал о тебе.
— Обо мне? — вздрогнула она.
— Я думал о...
Я остановился, умолкнув, и, наконец, взял себя в руки. Кому какое дело, почему она сегодня чувствовала себя счастливой? У нее был хороший день. Я не собирался омрачать его, начав разговор о том, что я слышал через окно.
— Я думал о том, что, может быть, нам пойти сегодня куда-нибудь?
— Правда?
— Да, я хочу пойти куда-нибудь с тобой. Не важно, куда.
Я все еще держал ее запястье, обхватив его пальцами, и многозначительная пауза заставила меня отпустить ее.
— Ладно. Давай сделаем это.
Я не мог становить грязные мысли, которые лезли мне в голову. Улыбка растянула мои губы, и я изогнул бровь.
— Я имею в виду… черт. Почему это вообще происходит? — пробормотала она.
Я запрокинул голову назад и расхохотался. Тем глубоким смехом, который приводит в движение живот и поднимается вверх по груди. Смехом, который заставляет все твои тревоги исчезнуть.
Грейс ничего не могла скрыть от меня в последнее время. Я знал, без сомнения, что она не скрывала своих эмоций. Ее лицо рассказывает людям все.
Тогда как? Как никто не знал, через что она прошла?
Кошмары, о которых Грейс всегда так беспокоилась, даже в сравнение не шли с болью, которую она чувствовала.
Почему я не знал?
Потому что Грейс управляла жизнью с... ну, с достоинством. Она сочетала в себе силу и надежду, и даже с грузом потерь, таких недавних, на ее плечах, она находила способность нести свет человеку, которого вначале мало что заботило.
Человеку, который теперь без оглядки отдал бы ей что угодно.
— Куда мы пойдем? — спросила она, когда мы копались в нашем завтраке.
— Куда ты хочешь пойти?
— Ну, о чем бы я ни подумал, это слишком далеко.
— Почему?
— Тебе не нравится быть в машине, поэтому я не хочу заставлять тебя...
Я поднял перед собой руку и покачал головой.
— Нет. Куда захочешь. Сегодня я могу вынести это.
Я откусил еще кусочек, закрыв глаза и медленно жуя. Она действительно изумительно готовила. Я и не думал, что блинчики могут быть такими вкусными.
— Тогда пойдем на ланч. В Огдене есть отличный суши-ресторан. Мы можем взять еду на вынос, потом заехать в каньон. Я знаю место, где мы можем просто посидеть и расслабиться. Так как на улице становится вроде прохладно, нам понадобятся наши куртки.
Я никогда раньше не пробовал суши, и от мысли о сырой рыбе мой живот скрутило. Сырая рыба просто не для меня.
Но это меня не остановило.
Не сегодня.
— Звучит как план.
***
Я был напуган. В ужасе, на самом деле.
Что было в коробке передо мной... ну, если бы я мог увидеть это, я знаю, что это выглядело бы подозрительно.
— Не думаю, что ты выглядел бы более возмущенным, — смеясь, сказала Грейс.
— Я не уверен, что готов к этому. Обычно я не ем сырую рыбу.
— Ну, то, что там есть, не сырое. На самом деле, это хорошо прожаренное. Тебе понравится, обещаю.
— Как скажешь.
Я не хотел, чтобы она думала, что я делал это только ради нее, хотя это так и было. Никогда не думал, что буду есть рыбу, завернутую в рис и морские водоросли, сидя на скамейке на площадке для отдыха посреди каньона. Звук текущей речной воды создавал в целом... спокойную атмосферу.
Я медленно обхватил пальцами содержимое и понял, что кусочки были довольно большие, чтобы просто запихать одну целиком в рот.
Легко и просто, Меррик. Не будь плаксой.
Грейс наблюдала за мной. Я знал это из-за смеха, который она, несомненно, приглушала ладонью. Я слышал короткое фырканье, когда наклонился и понюхал еду.
— Думаешь, это смешно, Грейс, но ты не испытала того, что я испытал за границей. Некоторая еда... ну, она была сомнительной, — сообщил я ей.
— Я обещаю, то, что ты будешь есть, не только разбудит твои вкусовые рецепторы, но с этого дня ты будешь умолять меня покупать здесь суши каждый вечер. Либо так, либо ты будешь совершенно их ненавидеть. Среднего не дано.
Я сделал глубокий вдох, медленно выдыхая его, пока я поднимал маленький кусочек незнакомой еды к моим губам.
— Если я буду их ненавидеть, не слишком принимай это на свой счет.
Она снова засмеялась, только в этот раз она не сдерживалась.
Боже, ты красива.
Если бы ее смех звучал так умопомрачительно, я бы мог только представить. Запрокидывала ли она голову назад, поднимая лицо к небу, когда она смеялась? Сверкали ли ее глаза?
Я покачал головой и закинул кусочек суши себе в рот, сначала медленно жуя и ожидая сильное желание выплюнуть его.
— Чёрт возьми! — с трудом дыша, сказал я, почти давясь сочным рисом. — Это очень вкусно.
Запахи витали вокруг, каждый лучше предыдущего, и едва различимый привкус морских водорослей объединил это все в одно. Я потянулся за другим кусочком, продолжая жевать.
— Не торопись так, иначе они закончатся до того, как ты можешь насладиться ими, — сказала Грейс с явной улыбкой в голосе. — Поверь мне, я знаю.
— Тебе они так нравятся?
— Ммхмм, — ответила она, жуя свою еду и издав короткий стон, который заставил кровь отхлынуть из моей головы. — Ммм, это было вкусно, и да, я люблю их. Сначала это было просто особенное угощение время от времени, но с годами они стали единственной едой, которой я по-настоящему наслаждаюсь. Кира и я давно сходим с ума по ним, а у мамы талант заказывать сюрпризы, которых нет в меню.
— Теперь я понимаю всю рекламу. Это на самом деле вкусно. Почему я не пробовал этого раньше? — спросил я сам себя.
— Ну, это на самом деле не то, что ты однажды просто решил попробовать. Все, кого я знаю, начали есть их, потому что кто-то сказал им, как это вкусно и убедил их пойти на это.
— Я могу это понять, — кивнул я.
Затем мы ели в тишине, вокруг нас все дышало прохладой. Осень была близко. Я боролся с разочарованием, которое чувствовал по поводу того, что не мог видеть все цвета, что я все эти годы принимал как данность.
Я закончил есть раньше нее. Грейс была права. Я слишком быстро съел свою порцию и хотел еще. Она засмеялась и шлепнула меня по руке, когда я потянулся, чтобы попытаться взять немного у нее. Я не мог сделать это незаметно, не видя, где стоит ее тарелка, но все же я попытался.
Когда мы закончили, она собрала контейнеры и бросила их в ближайшее мусорное ведро. Когда она устроилась рядом со мной на скамейке, я сел, немного выпрямившись, и медленно вдохнул. Даже с приглушенным запахом почти осенними листьями я все еще мог ощущать этот сладкий аромат. Будто она проводила дни, стряпая печенье вместо того, чтобы помогать слепому мужчине выживать.
Она прижалась немного ближе, ее бедро коснулось моего. Затем она задрожала, прикоснувшись к моей руке, и резко вздохнула.
— Тебе холодно?
— Немного. Думаю, мне следовало подумать об этом, прежде чем мы пришли сюда, — тихо засмеялась она.
Я почувствовал прохладный воздух на моих щеках, но ее близость не позволяла мне почувствовать его где-то еще. Я не мог быть рядом с ней и не почувствовать, что я был охвачен сильным чувством.
Я не так выразился.
Я сделал единственное, что пришло мне в голову: поднял руку и обнял ее за плечи, нежно притянув к себе. Богом клянусь, но держать ее так казалось мне правильным. Как будто я на самом деле снова был человеком.
Грейс не возражала. На самом деле, она приникла даже ближе, пока не оказалась прижатой к моей груди, дрожа и вздыхая.
— Ты на самом деле теплый.
Ну, конечно, рассказывай.
Мы посидели еще несколько минут за этим столиком для пикников, просто слушая реку и вдыхая свежий воздух. Я не так часто выходил из дома за последние несколько месяцев. Черт, я выходил из дома, только чтобы порадовать маму, под угрозой голодного истощения или на прием к врачу. Я никогда не выходил просто, чтобы погулять. Никогда не чувствовал потребность в свежем воздухе до недавнего дня.