Как в этой толпе найти лица товарищей? Если бы удалось их найти! Он мог бы обо всем расспросить их. Он снова открыл глаза и увидел белую комнату. В ней никого не было, и только одно лицо с зелеными глазами смотрело на него откуда-то сверху.
Он позвал:
— Хала!
Она улыбнулась:
— Меня зовут Суад!
— Послушай, где люди, что были здесь?
— Врач приказал им не беспокоить тебя.
— А где Хала?
— Попробуй заснуть…
Он почувствовал легкий укол иглы. Снова в толпе началась давка. Она была еще сильнее, чем в прошлый раз. Диктор, которого он увидел впервые, сказал Ахмеду: «Народ хочет слышать твой голос!»
Люди шумели. «Мы хотим знать правду! Все как есть! Скажи нам, что там произошло? Как ты справился с заданием?»
Хала — вот кто все видел. Пусть она и расскажет. Он не помнит точно, что же произошло тогда. А где его товарищи? Те, кто подобрал его в самую последнюю минуту? И что же хотят услышать от него эти простаки?
Они все еще ждут, что кто-то преподнесет им правду, как подарок на серебряном блюде. Почему бы и в самом деле ему не воспользоваться моментом, чтобы высказать им свое мнение?
«Господа! — начал диктор. — Мы надеемся в программе «Действительность как она есть» дать некоторое представление о…»
Но Ахмед прервал его:
«Друзья! Чтобы рассказать все, как было, надо говорить от своего имени. Ибо истину познаешь тогда, когда встречаешь смерть лицом к лицу. Те же, кто уклоняется от этой встречи, не имеют права спрашивать…»
Слышит ли его кто-нибудь? Почему они не могут помолчать? Он продолжает говорить, но теперь его голос срывается на крик:
«Когда человек, привыкший спрашивать, становится на место того, кто отвечает, недоверие превращается в уверенность. Тогда спадают все маски и торжествует истина!»
Но никто не слушает Ахмеда. Шум толпы нарастает, будто с единственной целью перекрыть его голос. А жалко упустить удобный случай. Надо заставить замолчать всех во что бы то ни стало! Ведь они сами пришли его слушать, а теперь слова не дают сказать?! Среди тысяч горящих глаз сверкают такие знакомые зеленые глаза. Хала ведет свой «бьюик» среди этой толпы, пытаясь пробраться к нему. Ему ясно, что Хала в большой опасности, толпа напирает на машину… Удастся ли Хале пробраться к нему? Разве он пришел сюда, чтобы увидеть, как она погибнет?
Почему же он не спешит помочь ей? Ведь она всегда выручала его в минуты опасности. Сейчас опасность грозит им обоим. Угроза нависла и над истиной, которой так жаждут эти люди. Нет, он не даст сделать из нее забавное приключение. Он должен кричать, вопить во всю глотку, чтобы там, в далеких деревнях, крестьяне, сидящие у радиоприемников, непременно услышали его голос:
— Друзья! Истину вы найдете, побывав на фронте! Только там вы откроете правду и будете творить ее своими руками!
Слышит ли кто-нибудь его? Понимают ли его земляки в далеких деревнях?
Хала плывет над толпой, ее «бьюик» разбивается вдребезги… Но девушка парит над головами людей. Он не верит своим глазам, она машет ему, точно хочет что-то сказать, точно приглашает его посмотреть вокруг. Может быть, она видит то, чего не видит он?
Ахмед оглядывается. С самой вершины Каирской башни ему открывается величественное зрелище. Он видит, как в самом сердце полей бесконечно родятся людские волны и уходят на восток, набегая одна на другую.
«Хала, дорогая… Я всегда верил, что мы встретимся. Встретимся обязательно, несмотря ни на что!»
— Послушайте, Ахмед, я же сказала вам, что меня зовут Суад. Вы ранены, вы устали, вам надо отдохнуть…
Он почувствовал легкое прикосновение иглы шприца и заснул.
ИСМАИЛ АЛИ ИСМАИЛ
(Египет)
ПОДВИГ
Перевод О. Фроловой
Мрак, окутавший окопы, не мешал бойцам дозора негромко переговариваться, обмениваясь шутками и анекдотами. Только по голосу можно было узнать, кто говорит.
Лишь один боец с самого начала ночного дежурства не принимал участия в общей беседе. Это был Фахми. Никто не обращал на него внимания. Только его ближайший сосед по окопу Тахир дружески окликнул его:
— Что с тобой, Фахми? Что тебя тревожит?
— Ничего, — тихо ответил Фахми.
— Как ничего? Ты сегодня не такой, как всегда. С утра молчишь, думаешь о чем-то.
— С кем это ты, Тахир? — послышался голос соседа.
— Да вот Фахми что-то примолк. Идите‑ка сюда! Надо узнать, чего это он приуныл?