Ощутив обнаженными лопатками внимательный жгучий взгляд, девушка искоса глянула из-за плеча на де ла Тура и нахмурила тонкие ровные брови. Он ведь присматривается к ней. В самом деле присматривается, старый хитрец. Вот прямо сейчас стоит и будто ждет чего-то. Но чего? Что может сделать простая фрейлина, если только не рухнуть в обморок от столь ошеломительной новости? Радовало лишь одно — судя по невозмутимому лицу Дамьена де ла Тура, Франсуаза в отсутствии скорби по господину Креспи была не одинока.
— Столь… — Анна-Генриетта сделала шаг вперед и вцепилась тонкими пальцами, унизанными золотыми перстнями в спинку стула. — Столь ужасная новость с самого утра. Пресвятой Лебеда, она совершенно выбила нас из колеи. Все это случилось так внезапно.
Франсуаза искоса взглянула на побледневшую княгиню, которая, что поразительно, была в самом деле встревожена и совершенно не пыталась играть в свои игры, как любила делать на публике. Она обвела взглядом фрейлин, которые искусно изображали потрясение, а кому-то даже удалось пустить слезу, и только после всего этого бросила взгляд на накрытый стол, разрываясь между двумя мыслями: выпить чашечку чая с треклятым рулетиком, который за три года стоит у нее уже поперек горла, а от одного только орехово-медового запаха подступает тошнота, либо все же рискнуть и поинтересоваться как же это все произошло. Ведь несмотря ни на что, господин Креспи был рыцарем, и, надо признать, опытным рыцарем. Значит, убить его было не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Если конечно он не упился до смерти в «Куролиске», что совершенно не может быть исключено.
— Господин де ла Тур, — серьезно и требовательно заговорила княгиня. — Мы хотим, чтобы вы лично взялись за расследование смерти господина Креспи. Все сведения, что будут обнаружены по этому делу, передавайте лично нам в любое время дня и ночи.
— Слушаюсь, — незамедлительно ответил капитан гвардейцев и едва заметно склонил голову в учтивом поклоне.
— Его тело… Его тело в весьма непристойной позе обнаружили патрульные вчера вечером у позорного столба и отнесли в мертвецкую.
— Сию минуту разузнаю все детали и примусь за работу. Дозволите идти, ваша светлость?
— Дозволяем, — ответила Анна-Генриетта на выдохе и осторожно опустилась на мягкий стул, услужливо подставленный ей служанкой.
Де ла Тур откланялся, широким шагом пересек весь обеденный зал и вышел за дверь. Фрейлины тут же уселись обратно за стол, а княгиня подрагивающей рукой убрала упавший на лоб локон.
— Пожалуй, сегодняшнее утро лучше начать с Сангреаля, а не с чая, — окончательно беря себя в руки, на удивление невозмутимо объявила она.
И впервые Франсуаза не хотела с ней спорить.
Часть 3. Женские хитрости Франсуазы Леру
Франсуаза Леру не была новичком при дворе, если, конечно не сравнивать с капитаном де ла Туром, который отдал службе во дворце не один десяток лет. И пусть к своим двадцати трем годам молодая Франсуаза еще не познала всех премудростей дворцовой жизни, в дворцовых интригах она все же преуспела. Тут главное сразу наметить, с кем завести дружбу, кого из слуг «прикормить» и кому из рыцарей и герцогов стоит улыбаться щедрее, чем предписывает строгий этикет.
Всем этим несложным хитростям еще в детстве ее обучила матушка. Как и в любой семье из высшего общества, секреты дворцового этикета и правила поведения были важной частью воспитания молодой дамы. Хоть Франсуаза и не мечтала попасть ко двору, внутренне готовясь к размеренной жизни провинциальной аристократки, ее отцу удалось ей выхлопотать место при княгине, и случилось это весьма неожиданно. В день ее двадцатилетия ей объявили, что отныне она будет проживать во дворце и оказывать всяческую посильную и непосильную помощь светлейшей Анне-Генриетте. И вдобавок намекнули, каких усилий ее карьера стоила отцу.