- Да делать мне нечего что ли, толкаться за первые места.
- Согласен.
- Не думал, что ты таким увлекаешься.
- Не увлекаюсь. Нужно дело перетереть.
- Толкай.
- Ты брата давно видел?
- Пару дней назад он выходил во двор, нам тогда замутили встречу.
- Слушай, мог бы ему передать маляву о том, что Животное хочет довести дело до конца без расовых воин.
- Бритва не дает покоя?
- Так, страховка.
- Вообще-то, я ему не указ.
- Я и не прошу об этом. Твое дело передать слово, а там уже пусть решают.
- Без проблем.
- Благодарю.
Сзади кто-то похлопал по плечу: надзиратель. Он дал знак, идти за ним. Мы прошли на улицу и сделали круг по тюремному двору. После прошли несколько ворот и оказались возле высокого проволочного забора, что примыкал к той части блокам, где содержались смертники. После надзиратель отошел в сторону. Через несколько минут показался заключенный в кандалах. Неспешным шагом направился в мою сторону. Наши взгляды встретились. На вид ничем не примечательный белый, но с татуировками на лице.
- Ты, значит, Животное.
- Так точно.
- Нужно было увидеться с тем, кто хочет замочить сенатора. Дело в этом плане продвигается?
- Пока ничего не гарантирую. Дерганый никак посредника не определит на воле.
- Будет он, но не сразу. Тебе известно, почему сенатора нужно убрать?
- У меня личные мотивы, но в чем-то мы сходимся – он сдохнет.
- Нет, Животное. Ты должен дать мне клятву, что эта тварина умрет после выхода на волю.
- Он умрет в любом из вариантов. Клянусь.
- Расклад такой: ты выходишь, а сенатор откидывается. В противном случае наши тебя замочат.
- Я же сказал: он сдохнет.
- Мы все в этом случае сильно рискуем. Я бы не хотел приближать день инъекции, сдохнуть как жалкая падаль на забое.
- У меня проблемы с Бритвой.
- Он твой генерал. Не тебе решать, что нужно делать.
- Как же сенатор?
- Думай о сегодняшнем дне. На твое место всегда придут другие. Если нужно валить латиносов – готовь заточку.
- Ясно.
- Не забывай свое место, Животное.
Ничего не отвечаю. Генерал медленным шагом пошел прогуливаться той небольшой территорией двора, что ему была доступна. Надзиратель, что все это время стоял в стороне, молча проводит обратно в спортзал. Шум от заключенных перекрикивают только атлеты, которые пытались поднять очередной рекорд. Нет желания оставаться на этом сборище. Следую в общий зал, а оттуда прямиком в камеру. Заваливаюсь на койку.
- Дела отстой…
Сверлю взглядом потолок. Генералы абсолютно отбитые на голову люди. Вот зачем проделывать столько работы, а потом пускать все под откос из-за желания Бритвы отомстить. Только одно приходит на ум – показать ценность нового генерала. Никто не желает укрощать Бритву и тем самым заставляют его еще сильнее зависеть от больного желания убивать латиносов. Это, конечно, идет на руку смертникам, которые могут в один миг лишиться одного из своих. Пополнение рядов генералов неотъемлемая часть выживания всех белых в пределах этой тюрьмы. Их мотивы понятны, но от этого день мести сенатору не приближается. Пока остается надеяться на брата Пижона и Механика, кто явно имеет вес среди авторитетов. Нет, Механик не поможет в стремлении отомстить, но ему сыграет на руку, если его сотрудник окажется за бортом приближающихся разборок. Вот на этом и стоит сыграть. Впереди дни длинною в целую вечность, а все из-за того, что моя жизнь остается зависеть от других людей – нужно вернуть ее в свои руки.
23. Генерал Бритва
Сирена на подъем. С трудом удалось поспать несколько часов. Мысли штурмуют голову, но идеи лишь увеличивают хаос в планировании будущих действий.
- Анна-Мария, Джозеф-младший и сенатор Алан Шелби…
«Радио» с самого утра ремонтировал за столом. Быстро вскакиваю с койки, умываюсь, осматриваю небрежно отращенную бороду. При всем желании забить на все остальные дела – нужно привести себя в порядок. Отправляемся с сокамерником на завтрак. Сегодня повара предлагают: яичницу с беконом, хлеб свежевыпеченный, пудинг и молоко. Грех жаловаться на подобный рацион. Усаживаемся за стол вдвоем.
Прекрасный завтрак пришлось прервать с появлением Бритвы. Все присутствующие аплодировали появлению нового генерала. Всех об этом уже успел предупредить Дерганый, который постоянно метался от стола к столу. Присоединяюсь к аплодисментам. После быстро опустошаю свой поднос и покидаю общий зал.
Направляюсь в парикмахерскую. Еще рано, но подожду тут. Спустя полчаса мастер приступил к обрамлению моей бороды. Снова привычная гладко выбритая голова. Смотря в зеркало, приходит надежда, что все получиться. Я вижу перед собой нисколько не сломленного человека, а ведь пришлось пройти через ад на земле. Многие отчаиваются найти смысл жизни и добровольно становятся заложниками воин внутри тюрьмы. За все проведенные годы заключения мне удавалось сохранять веру в справедливость, что безоговорочно помогло выжить. Пожимаю руку мастеру.