24. Первый результат
Сирена. Всматриваюсь в потолок. Никакого облегчения с каждым новым днем. Остается положиться на «Радио» и его способность узнавать информацию раньше всех. Сейчас меня, как минимум, будут игнорировать, чтобы не вступать в противостояние с Бритвой. Авторитет новоизбранного генерала еще предстоит подтвердить не одной потасовкой, и лишь после этого его начнут уважать по умолчанию. А пока каждый заключенный предпочтет сохранять нейтралитет по отношению ко мне: нет приказа, нет причин проявлять неуважение.
Спрыгиваю с койки. Быстро умываюсь. Спускаемся с сокамерником на завтрак. Нельзя не заметить дистанцию, с которой заключенные выстраиваются за нами в очереди на завтрак. Хотя появление Бритвы никак не оживило толпу, что указывает на мои догадки: уважение генерала еще нужно заслужить. На завтрак: омлет с беконом, свекольный салат, тосты с джемом и сок. Сгодиться для поднятия настроения. За стол усаживаемся вдвоем.
— Че как? – подсевшим оказался Дерганый.
— Разве ты не должен следовать за Бритвой? – спрашиваю с подозрением.
— Он просто вчера погорячился, сам понимаешь. У нас, братства, нет причин тебе не доверять. Ну решаешь ты там свои дела: это пока не создавало реальных проблем. Будем смотреть на ситуацию с объективной точки зрения.
— Пока я ничего не понял из того, что ты сказал, - намазываю тосты джемом.
— Ты же осознаешь, что для защиты расы нам нужны все бойцы. Эти латиносы сразу пойдут на конфликт, если узнают о наших разногласиях. Зачем лишний раз париться по пустякам.
— Значит, Бритву немного осадили… Верно?
— Это не твоего ума дело. Ты, конечно, теперь исключен из нашего общака, но и до этого тебя его богатства не интересовали. Просто оставайся верен тем убеждениям, с которыми ты пришел сюда.
— Я никогда и не менял своего мнения. У меня есть дела на воле. И вот это уже не должно обговариваться.
— Я же подсел, значит – все путем.
— Конечно.
Дерганый покинул наш стол. Мы с «Радио» лишь переглянулись. Сейчас нельзя показывать облегчение, которое естественным образом разрядило обстановку. Бритва продолжит искать пути установления полного контроля над вверенными ему людях. Пусть продолжает быть уверенным в моем стремлении дойди до крайностей: выхода один на один, когда все решит поножовщина. Сидя в тюрьме, считал себя выше аморальных людей, кто готов пойти на убийство без жизненной необходимости на это. По этой же причине отказался покидать страну во время службы в армии: война не для меня. Эти конфликты за пределами США не относятся к защите родины: там отмывают деньги. Молодые ребята погибают просто так, а что взамен – жалкие социальные выплаты семьям погибших. Хотя мне нет необходимости резать Бритву, но это единственный шанс отомстить сенатору. А все, кто станет на пути этого, уже обрекают себя на смерть.
— Что скажешь? – спрашиваю «Радио», выйдя в тюремный двор.
— Твои переговоры дали результат.
— Механик?
— Кто знает.
— Мужики, - поравнялся Пижон, – как житуха?
— Ты не разговаривал с братом? – сразу задаю интересующий вопрос.
— Было дело.
— Как прошло?
— Обменялись фразами вдоль забора во время прогулки, вот и все.
— Благодарю, - протягиваю руку.
— Забей. Как моя рука? – Пижон указал на свободную от гипса руку.
- В бейсбол самое оно.
— Меня в бейсбол никто не учил играть: отец постоянно по тюрьмам был. Собственно, куда нам с братом еще стоило вляпаться.
— А мы с отцом все бейсбольные матчи посещали, - «Радио» ушел в воспоминания. – Мне тренера пророчили хорошую карьеру, если бы не бросил тренировки. Прекрасные летние вечера на стадионах под восторженные крики зрителей. Мечтал о таком же времени, но уже со своим сыном. А дальше вы уже знаете…
Нам с Пижоном этого не понять. Мои родители постоянно проводили время на работе. Отец после завода приходил вымотанным, поэтому нам оставались для развлечений лишь выходные. Хотя с оглядкой на Пижона и это уже можно считать роскошью. Я хоть проводил те не многие дни с отцом за общими увлечениями, а он вообще толком не знал своего. Неудивительно, что жизнь нисколько не становиться легче, когда выходишь во взрослую жизнь. А кто был для нас примером? Пацаны с улиц заменили самых родных людей. Сам много раз встревал в проблемы по причине желания быть крутым среди одноклассников. К счастью, в моей жизни появилась Анна-Мария – ее любовь позволила забыть обо всем, что затмевало мне ясный рассудок.