— Давно вышел, — друг продолжил подвивать в бокалы.
— Сегодня.
— И сразу ко мне?
— Да. Кто в мой дом заселился?
— Тоби.
— Вот шакал. Всегда мечтал жить с тобой по соседству. И не побрезговал же вселиться в дом, где убили мою жену, которую он хорошо знал.
— Мы продолжаем вместе играть в боулинг.
— И ты туда же…
— Мы все сочувствуем тебе. Но… Жизнь продолжается как ни как.
— Ну да, конечно, — отставляю бокал в сторону. — Хватит трепаться. Я хочу попросить денег. После ты меня никогда не увидишь.
—Сейчас не лучшие времена, Картер.
— Терри, дорогой Терри. Я сейчас сижу в полноценном баре с выпивкой, стойкой, бильярдом и чертовым холодильником с мой рост. А это гараж. Не нужно мне вот так врать. Мы были когда-то лучшими друзьями.
— Это все в кредит было взято.
— Выплатил? Не отвечай. Дай угадаю – да.
— Детей скоро к университету готовить.
— Терри. Как ты мог знать, меня упрятали в такие тюрьмы, где постоянно приходилось выживать. На моих глазах неоднократно резали людей как поросят и те, потом умирали в конвульсиях еще какое-то время, лежа на чертовом кровавом полу.
— К чему ты это? — друг несколько напрягся.
— Это к тому, что не стоит мне лгать. Я не прошу все твои деньги. Сколько не жалко в знак нашей прошлой дружбы.
— Хм, — Терри присел на небольшой холодильник, что стоял возле него.
— Друг… Она была и твоей подругой. Анну-Марию и Джозефа-младшего вырвали из моих рук. Мне пришлось тяжело, сидя за решеткой. И не потому что посадили невиновного человека, а я попросту не мог отомстить. Каждый день вспоминал тот день… Мне нужно установить справедливость. Однако времени в обрез.
— Мне вас очень не хватает. Честно признаться – ничего не радует с того времени. Вроде пытаюсь сохранить лучшее, чтобы было, но как-то паршиво получается. В основном просиживаю тут вечера за бутылкой, вспоминая былые времена.
— Я достану этого урода. Может и ты тогда сможешь продолжить жить нормально.
— Прости за все. Что не помог деньгами. Не приезжал в тюрьму. Николь боялась и за нашу жизнь. Да и моей карьере не пошло бы на пользу, если бы среди друзей были люди, кого обвиняют в двойном убийстве.
— Трудно было это принять. Еще месяц назад была семья, друзья, работа. А после ты оказываешься в тюрьме совсем один. Твой мир уже никогда не будет прежним. Сам хотел поверить в то, что я их убил. Тогда было бы легче гнить среди других заключенных. А так…
— Паршиво все получилось. Просто трудно в это поверить.
— Не буду настаивать. Если денег нет, тогда прощай.
— Я знал, что ты придешь. Хорошо знаю твою справедливую натуру. Иногда представлял встречу. Но только теперь осознал всю трагедию твоей семьи.
— Это просто несправедливо.
Терри подошел к картине и открыл ее. В стене был сейф. Отвожу взгляд. Как же до этого мог опуститься: вынуждаю лучшего друга помочь мне. Ему нужно же еще о семье заботиться: отправить детей в колледж. Хотя другого выхода у меня нет. Я просто попросил, остальное его выбор.
— Держи, — на барную стойку упали деньги, а сверху них лег пистолет.
— Зачем он тебе? — смотрю на друга.
— Для безопасности. Хотя иногда он оказывался направленным и мне в голову.
— Это бессмысленно было бы.
— Каждый по-своему переживает подобные трагедии. Картина того дня стояла перед глазами каждый раз, когда засыпал. Я же первым оказался на месте. Ты удерживал умирающую Анну-Марию на руках. Вокруг была кровь, а твой пистолет лежал рядом. На мгновение поверил, что именно ты ее убил. Когда звонил в полицию, то говорил о муже убившим свою жену. И только после вынесенного приговора ко мне пришло осознание моей трусости. Я побоялся узнать правду. Хотел верить в очевидные вещи.
— Мы все совершаем ошибки, Терри. Я не держу на тебя зла. Ты по-прежнему для меня друг.
— Спасибо. Этого прощения мне и не хватало.
— Передавай Николь мои лучшие пожелания: у нее же завтра день рождения.
— Помнишь, дружище. Передам.
— Прощай.
— Прощай, Картер.
Забираю деньги и пистолет. На душе словно повесили огромный камень, что тянет вниз. С трудом перебираю ногами от нахлынувших воспоминаний. Столько всего хотелось сказать Терри, но зачем это вообще нужно нам обоим. Прошлого не вернуть. Мы поставили точки в понимании друг друга. Нет больше недосказанности. Можно продолжать жить каждый своей жизнью. Уже выйдя за пределы участка Вильямсов, немного полегчало. Шаг потихоньку ускорялся. Пора валить с этой улицы прочь. Мой мир куда грязнее этих мелко скошенных газонов у крыльца. Однако перед посещением клуба стоит заглянуть в еще одно место.