— У меня нет особого желания выслушивать твой бред. Договоримся следующим образом: ты все рассказываешь, а я оставляю тебе жизнь.
— Но это не я…
Подымаю ствол в лицо сенатора. Возвожу курок. От этого Алан Шелби прищурился, а дрожащие руки были подняты вверх, моля о пощаде.
— Ну, ну, ну... Я же предложил тебе сделку, а ты вот так сразу хочешь быть застреленным в этом паршивом отеле. Давай попробуем еще раз, последний раз. Ну…
— Хорошо, — сенатор откинулся на спинку стула. — Чего ты хочешь?
— Почему ты ее убил.
— Я не помню всех деталей… Мне она сразу понравилась еще с первого показа. Эта, Анна-Мария, выделялась на фоне других. Да и у нее была сестра близняшка, кто бы не хотел с ними развлечься. Мы спланировали одну из вечеринок, куда пригласили все модельное агентство. После я попытался склонить сестер к тому, чтобы мы втроем поднялись ко мне в апартаменты. Но они отказались.
Сжимаю пистолет со всех сил. Мне придется пройти сейчас последний путь с Анной-Марией. Этого отброса нужно выслушать, не прерываясь на эмоции. Именно он выставил убийство ссорой между женой и мужем. А сам скрылся за спинами тех, кто находился в мантии и с жетоном на перевес пояса. Нужно попытаться выслушать до конца. Не вздумай все испортить одним только выстрелом.
— Я хотел забыть об этом. Однако мои друзья стали подкалывать, что меня отшили какие-то там девчонки из эскорта. Честно не хотел ничего такого…
— Продолжай, тварь.
— В общем, мои люди подсыпали им что-то в коктейли. После они все же оказались в моем номере. Но поверь, ничего такого там не было, просто отдохнули.
— Обойдемся без подробностей. Как ты оказался у нас дома?
— После этого я никак не мог забыть ту ночь. Несколько раз пытался поговорить, предложить деньги.
— Она отказывала?
— В этом можешь не сомневаться.
— Ты решил надавить.
— Я просто хотел еще раз встретиться. Мне больших денег стоило уладить конфликт с модельным агентством. Они хотели обратиться в полицию, но, когда поняли, что это уничтожит их – взяли деньги. После этого недоразумения мне захотелось компенсировать потраченные нервы и деньги.
— Снова Анна-Мария и Мэри.
— Я стал шантажировать их, что расскажу все мужу, тебе получается. Но тогда честно не знал о ее беременности. Анна давно не появлялась в агентстве, решил, что специально избегает меня. Тогда и приехал к вам домой.
— Продолжай.
— Она пришла в ярость, когда я вошел в дом. Ее беременность меня напугала. Я стал требовать убить ребенка, ведь тогда подумал, что он, может быть, моим. Тут началась истерика. Я попытался ее утихомирить, но она достала пистолет и направила на меня. На меня, понимаешь!
— Дальше.
— Я попросту испугался за свою жизнь. Попытался его выхватить, но прозвучал выстрел.
— Вот только не надо говорить, что случайно: в нее стреляли несколько раз.
— Не отрицаю этого. Пуля попала в область живота. Это бы поставило крест на моей карьере. Она что-то пыталась еще сказать, но ничего лучше мне не пришло в голову, как высадить следующие пару пуль.
Внутри все сжалось до черной точки в области груди, где должно было быть сердце. На мгновение показалось, что его у меня нет. Шум в голове был настолько громкий, что слова сенатора стали слабо различимые. Взгляд потупился на пол перед сидящем на стуле Алане Шелби. Никогда ранее не испытывал такой сильно боли в груди. Руки затряслись от накатившей ненависти, безразличия, полного отсутствия сострадания к этой падали. Внутри все боролось с желанием разорвать это отребье на маленькие куски и еще живого его заставить съесть себя. Нужно было срочно обуздать ненависть к минимуму. Перед глазами вспыхнула картина тюрьмы и той безысходности, когда ничего не мог поделать. Сердце снова стало колотиться в груди. Разум вернулся в комнату.
— С тобой все в порядке? — сенатор продолжал говорить.
— Со мной? Да… — подымаю взгляд.
— Я не хотел, чтобы так вышло. Ты же видишь, что это все случайности. Сейчас я бы такого не сделал.
— Как ты скрыл улики?
— Никак. Все вещественные доказательства продолжают лежать в полиции. Просто их никто не изучал, выдали пустые заключения без проведенной экспертизы. Видишь, ничего не пытался скрыть. Это все продажные копы. Они отправили тебя за решетку, повесили двойное убийство, пытались навести справки в тюрьме. Я бы никогда не ушел от суда без их помощи. Просто так сложились обстоятельства.
— Как ты профессионально выкручиваешься, браво, — хлопаю с пистолетом в руках.
— Ты же и сам понимаешь продажность судей, копов. Зачем им идти на мировой скандал с сенатором, когда легче все повесить на мужа, да и дело с концом. Я бы предстал перед законом, но они были против.