Неизвестно сколько пробыли без пищи бойцы Рокуэлла. Судя по их виду, этим животным не мешало бы набить утробники. Басолуза разговорилась с парочкой самцов. Мы видели, как она ощерилась, сделала пару жестов, и вот уже она возвращалась с запасом пищи на всех. Находясь среди чужаков, мы пересчитали туши и рассмотрели железо, с которым они работали.
В отряде Рокуэлла было четыре снайпера, сорок пулеметчиков, десять медсучек, двадцать огнеметчиков и двадцать два гранатометчика. Каждый был вооружен и носил доспехи, и в целом куча была нешуточная. Вторую, четвертую и пятую группы можно было обозначить как тяжеловооруженную пехоту, но мы все разложили по полкам. Мы также не знали, какое оружие работало, а какое нужно было исправлять. Доверяя словам Рокуэлла, мы представляли в голове тысячу животных, летящую на нас огромным стадом. Это большая масса, но для мощных средств она была уязвимой. Животных было в десять раз больше, однако нужно было учитывать и то, что Рокуэлл назвал приблизительное число. Он сказал: "примерно тысяча", но там могло быть и полторы, две тысячи, или даже могло никого не быть. В конце концов, творцы не одарили этих ублюдков железными телами и смазкой вместо крови. Природа не сотворила их бессмертными, лишенными боли организмами.
Их можно было убить. В этом мы убедились прошедшей ночью. Никто из нас не поверил бы, что когда-либо нам придется сражаться с машинами.
Рокуэлл, обнаженный по грудь, расселся на горячем асфальте среди бойцов. Ему было жарко. Он взял миску и смирно жрал.
Басолуза подошла к нему.
— Вы не сидели бы на этом асфальте, — сказала она. — Если бы пришли сюда раньше нас.
— Вы очень странные создания. — пробормотал Рокуэлл, отставляя миску. — Все время говорите какими-то намеками. Скажи мне прямо, и я все пойму.
— Это не имеет значения. Гораздо важнее то, насколько боеспособны ваши санитары. Вернее — медицинские сучки. Они могут вести бой, Рокуэлл? Или вы их просто шлифуете?
— Медики вооружены и обучены ведению боя. Это не повод для твоего беспокойства.
— До нашего прибытия в Дрендал количество животных может увеличиться.
— Учитывай, что наше количество и качество нашего оружия тоже изменится. Знаешь, я случайно подумал о том, что с нами идете вы. В Кармаде, как мне сказал Керстон, нашлось примерно четыре сотни убитых. Если я не ошибаюсь, вы сделали такую гору при помощи восьмерых бойцов, а это вполне неплохие результаты. Думаю, если число животных увеличится на пару тысяч, мы запросто их перебьем. И прекрати заливать мне чепуху.
— Еще надо учесть, — оскалилась Басолуза. — Что мы уничтожили четыре сотни, обороняясь в закрытом пространстве, а в районе Дрендала будет хренова вскрытая местность. И наверняка часть животных захватит городские строения. Ты подумал об этом, командирский ублюдок?
— Как я понял, ты пытаешься протолкнуть мне уникальную тактику. — Рокуэлл поднялся. — Или ты просто хочешь, чтобы я воткнул тебе?
— Подожди, я только накрашу губы…
— Следи за языком, Рокуэлл! — предупредил Варан. — У нас тут военное положение!
— Я не виноват, что эта сука голодает. Держи ее в узде, иначе я ей башку размажу.
— В наших котелках пока остались мозги! Не будем сеять внутреннюю вражду. Ты понравился нашей суке. Я дам тебе возможность напороть ее после сражения!
Рокуэлл подскочил к Басолузе, схватил ее за воротник доспеха и раскрытой ладонью влепил ей по щеке. Басолуза пошатнулась, стала падать, но Рокуэлл легко удержал ее, притянул к себе и, кропя слюной в ее пасть, отчетливо проговорил:
— Это случилось из-за тебя, паршивая сучка. Не доставай меня, если дорожишь котлом.
Он сильно толкнул ее, а Басолуза опрокинулась на асфальт. Сдерживая боль, она села и облизала разбитую губу.
— Варан, это маленькое недоразумение! — крикнул Ветролов.
— Ты прав, это маленькое недоразумение. Больше ни капли крови, пока мы вместе.
— Я тут заметила немного самок. — сказала Басолуза. — Нам нужно сделать отдельный вагинальный отряд. Этот отряд будет заманивать врага в неуютные места.
— Отряд прокладок не помешает! — сказал самец, сидевший рядом.
— Вы тут все очень остроумные! Вам надо рисовать плакаты и представлять телешоу! Жаль, что накрылось телевидение! Я бы плевала в экран, видя ваши туполобые пасти!
— Басолуза! — проревел Варан. — Тебя я тоже предупреждаю!
— Ладно, не ори! Сиджия, хочешь красную помаду? Я накрашу этой дрянью ваших санитарок. Я превращу их прекрасных куколок. Так им будет легче умирать. Еще лак есть, Сиджия. Мажешь когти, дуешь и все готово. — Басолуза всхлипнула. — Чертова сука, у тебя опять нервный срыв. Я не могу забыть одноглазого безумца. Они ворвались и порвали его на куски. Они ворвутся в чей-нибудь дом и так же порвут детеныша! Они любого так порвут, эти мрази! Их всех надо истребить!
Сиджия присела и обняла Басолузу. Уткнувшись пастью в ее грудь, она ревела.
— Не время лить слезы! — крикнул Рокуэлл. — Кто-нибудь сходите на склад и просмотрите снаряжение! Варан, твои солдаты покажут дорогу!
— Мы лучше перекусим, а вы прогуляйтесь! Все двери открыты!
Рокуэлл отправил на склад два бойца. Они вернулись с озадаченными пастями.
— Почему вы вернулись? — сказал Варан.
— Последние двери закрыты. Мы не знаем, как их открыть.
— Эти двери не могут быть закрыты.
— Мы не могли ошибиться, — сказали солдаты. — Потому что мы не слепые.
— Этого просто не может быть! Ветролов, идешь со мной. Остальные остаются здесь! Это приказ!
Они прошли до развилки и осмотрели коридоры. Коридоры оказались пусты. Туши скотин бесследно исчезли. Они не могли ошибаться, как не могли ошибаться и бойцы Рокуэлла, встретив непробиваемые двери, лишенные замков. Варан и Ветролов смотрели туда, где несколько часов назад лежали покойники.
— Только недавно они были здесь. — сказал Ветролов.
— Да, а теперь они исчезли. Как думаешь, что ты уничтожил?
— Пулеметное орудие, а перед этим пушка уничтожила скотин. Стало быть, если они были убиты, они бы не смогли уйти.
— Выходит их либо утащили, либо они живы. Других объяснений быть не может.
— Ладно, представим, что они умерли. Тогда какой мудак унес их туши?
— Не знаю.
— И чего нам теперь ждать? Справедливого возмездия? Всю жизнь спасть с пистолетом под мышкой?
— Перестань, мы не будем ничего ждать. Сейчас снарядим ублюдков Рокуэлла и пойдем горячиться.
— Что если двери заминированы? — Ветролов развел руками. — Открываем и нас разносит на куски!
Варан постучал по двери кулаком.
— Видишь, дома никого нет.
Раздались шаги. Рокуэлл остановился позади них.
— Ты сказал, что двери открыты.
— Эти двери открываются при помощи плит. Мы стоим на одной из них. Когда на плитах лежали мертвецы, двери были открыты, а теперь тушам надоело лежать, и они убежали.
Рокуэлл засмеялся.
— Получается увлекательная история! Куда могли подеваться ваши покойники?
— Я не такой умный, чтобы знать это. Расставь в коридорах грузовое мясо. Только так вы попадете на склад.
— Откуда кровь?
— Здесь были наши друзья! — хихикнул Ветролов.
— Сдается мне, тут было жарко.
— Пойми, Рокуэлл, этот комплекс — сплошная трахнутая ловушка, а мы сумели ее накрыть. Отчасти нам помогли наши веселые друзья, которые теперь восстали из мертвых и пошли пугать суеверных! Тут с самого начала не все чисто было, но теперь тут безопасность абсолютная. Так что если хочешь пушки, делай, как мы сказали.
На каждую плиту Рокуэлл установил одного бойца, а десять прошли в хранилище, чтобы опробовать снаряжение. Рокуэлл проследовал за ними. Самцы приободрились, как только увидели оружие. Ветролов и Варан стояли в дверях, разминая туши.
— Не думал, что такие места существуют. — сказал Рокуэлл.
— Теперь мы покончим с обедом. — сказал Варан. — С твоего позволения.
— Что с броней?
— Броня за наличные.
— Мы купим ее позже.
— Дело ваше.
На улице мы увидели возле будки Дакоту. Он что-то выцарапывал лезвием на двери. Увидев нас, он свистнул, и мы подошли. Дакота указал на дверь.
— Посмотрите вот сюда.
Мы увидели кривую надпись "ОПАСНО".
— Что это значит? — спросил Ветролов.