— Это невозможно. — сказал я.
— Неужели? Что ты с ним сделал?
— Убил.
— Я бы порвал на куски.
Стенхэйд покончил с могилой. Он сморщился, глядя на останки тела.
— Черт, кто-нибудь опустите его. Меня сейчас вырвет.
— Странно, что ты не решаешься. — Дакота ухватил тушу за руки и стащил в яму. — Ведь это всего лишь кости, лишенные кожи и сухожилий. Такие кости есть у тебя, Стенхэйд, и у меня, у всех нас. К тому же подобное может произойти и с тобой. Конечно, если так случится, я закопаю тебя должным образом. Я не буду искать глупые отговорки.
— Дакота, не порти мне аппетит.
— Тебе кажется это противным, но я не вижу в этом ничего мерзкого. Закапывать покойников так же обыкновенно, как потреблять пищу или заниматься любовью.
— Почему ты не устроился могильщиком? — спросил Курган.
Дакота забросал яму землей и положил лопату.
— Могильщикам мало платят. — объяснил он. — Это работа на совесть.
— Мир праху его. — сказал я.
— Покойся с миром. — сказали мы.
Как и было положено, возле могилы мы хранили молчание. Вокруг, потрясенные смертью Бога, завывали сотни безумных панков. Стая волков, лишенная вожака. Басолуза свистнула, насторожив нас, и указала на площадь.
— Посмотрите-ка на это… — сказала она.
Теперь, освещая площадь факелами, панки соединялись в длинную живую цепь. Медленно, друг за другом, они шагали на окраину Панк Дауна наверняка затем, чтобы навсегда оставить город. Их лица были омрачены настолько, будто они в правду пережили смерть животворящего Бога. Их шествие напомнило нам похоронную процессию, одну из многих, какие люди творили в прошлом. Нам приятно было наблюдать их уход. Город постепенно освобождался. Весь этот гной выходил наружу. В пустыню. Там он рано или поздно должен был обветриться и засохнуть.
Панки все время повторяли:
— ОН умер, ОН умер, ОН умер…
— Кажется, — сказал Ветролов. — Счастью пришел конец.
Не прошло и получаса, как панки выбрались за пределы города. В темноте загорелся огромный пламенный змей. Он пульсировал, раздвигая границы ночи, и ужасно стонал. Он требовал справедливости. Но долго сопротивляться тьме он все же не смог, и тьма вскоре поглотила его. Тогда Панк Даун превратился в холодное обиталище пустоты. Мусор в баках догорел, и было темно. Оставшись одни, мы наблюдали мрак.
— Сюда даже дьявол не заявится. — сказала Басолуза.
— Все хорошо, — сказал я. — Теперь мы дождемся вертолет.
— Сколько времени это займет? — спросил Стенхэйд.
— Утром он будет здесь.
— Мы не одни. — сказал Курган, дергая затвор. — Вы должны слышать шаги.
Действительно кто-то подступал к нам, утаенный тьмой. Я ощутил, как Басолуза вцепилась мне в локоть. Сбивчивые шаги прервались неподалеку от нас. Вспыхнул факел. Мы увидели панка, поникшего духом. Оглядев нас, он глубоко зевнул.
— Ничего не осталось. — заметил он. — Ничего, что смогло бы уцелеть.
— Ты нас чертовски напугал. — хихикнула Басолуза. — Не делай так больше.
— Откуда я мог знать, что так случится. — говорил панк. — Они все оказались уничтожены. А ранения на их телах… просто ужасно. Как будто их мучили адские бестии. Никто не решился зайти туда, но я зашел, чтобы посмотреть. Видно они натворили что-то очень-очень страшное, раз умерли таким образом. Ужасная кара, черт возьми.
— Справедливая кара. — сказал Дакота.
— Что мне делать? — спросил панк.
— Пока не потух факел, — сказал я. — Беги из города и прибейся к остальным. У них отличное освещение. Ты не потеряешься.
— Вы так думаете? Я думаю, Железный Великан не поладил с самим Люцифером. Иначе бы он так не умер.
— Проваливай отсюда. — сказал я.
Как и остальным, ему пришлось оставить Панк Даун. Я ощутил внезапную слабость и боль, наполняющую сломанную кисть. Она показалась мне приятной. Потом Курган помог мне добраться до номера, а Басолуза задержалась у меня. Она обработала мою щеку и еще сказала, что если я не буду лечиться, мое положение ухудшится.
— У тебя может образоваться нагноение, — говорила она. — В этом случае потребуется хирургическая операция. Я не смогу исправить твою кисть. Нужен специализированный доктор. Конечно, я имею в виду хирурга.
Она вколола мне обезболивающее и прилегла рядом. Я посмотрел на звезды, видимые в окне.
Басолуза сказала, что звезды — огромные газовые шары.
XII. Панк Даун
Ночью мы не зажигали факелы, используя походные фонари. Временами мы выглядывали в окна, дожидаясь прибытия вертолета. Перед нами раскинулся опустевший город-призрак. Факелы, горевшие на обители Железного Великана, потухли. Недвижимая и темная, она покоилась в отдалении.
Боль возвращалась каждый раз, когда истекало действие доз, но у Басолузы нашлось достаточно медикаментов. Ночь вышла без крови, и все это время Басолуза вводила Варану морфин. Мы задрались рано, взявшись за алкоголь, хранившийся в кладовой гостиницы.
Около семи утра раздался спасительный шум.
Ирокез, вернувшийся с рейда, приземлился в центр площадки. Пилот не выключал двигатель, впустую прожигая бензин. Сучка оставила пулемет и спрыгнула на землю. Закурив, она подозрительно осмотрелась. Если бы Варан подбросил сучку, ее бы перемололи винтовые лопасти. Он первым вышел из гостиницы. Приблизившись к чопперу, Варан ощутил запах дизтоплива и металлической коррозии.
— Куда все подевались? — спросила она. — Вы решили нас разыграть?
— Мы никого не разыгрываем. — сказал Варан. — Железный Великан убит.
— Убит? Это правда?
— Да. Панки оставили город. Тут никого нет кроме нас.
Сучка оскалилась, схватившись за голову. Затем она ударила по кабине, закричав:
— Глуши мотор, Резак!
Двигатель заглох. Из кабины выкарабкался панк в солнцезащитных очках и военной униформе. От него разило табаком, потом и мочой.
— Стейла, я не расслышал. Ты могла бы повторить?
— Хорошо, повторю. Железный Великан убит.
— Да вы никак пошутили?
— Не время для шуток, Резак. Этот громила сказал, что Великану крышка.
Резак снял очки. Он смерил Варана безжалостными глазами.
— Этот сказал? — переспросил он. — У меня для таких есть подарок.
— Выслушайте меня. — сказал Варан. — Я знаю, вы этого не ожидали…
— Конечно, — хмыкнул Резак. — Мы этого совсем не ожидали! Эта трясогузка нас по делу выслала, а полет нам в пятнадцать тысяч встанет. Теперь заплати мне эти деньги.
Варан отсчитал ему сорок тысяч. Резак схватил деньги и присвистнул.
— Другой разговор!
— У меня к вам деловое предложение. — сказал Варан. — Со мной еще пятеро ребят. Нам нужно перебраться туда, где можно залататься. Я думаю, вы знаете место.
— Такое место существует. — Стейла кивнул, отпуская колечки дыма. — Оно называется Пустынный Приют. Нечто вроде гостиницы посреди пустыни. Там можно снять комнаты и купить лекарства.
— Там есть доктор?
Стейла развела татуированными конечностями:
— Ты ведь понимаешь, что я не могу это знать. Доктора верно еще не перевелись.
— Вы транспортируете нас туда.
Резак убрал деньги.
— Значит, вас шестеро. Итого нас восемь. — он забрался в кабину и что-то глянул. — С топливом порядок. Перегруза быть не должно. Приют недалеко! Мы вас возьмем!
— Значит, договорились. — Стейла потрогала коробки, прикрытые брезентом. — Даже не знаю, что теперь делать с этим. А ты как думаешь, здоровяк? Что нам делать с этим дерьмом?
— Вам больше некому раздавать его, разве что принимать самим.
— Мы даже не знаем, что это! На упаковках нет названия, срока годности, другой информации. Панки жрали это и получали крылья, но мы, как видишь, можем летать без этого. Птичка стара, зато достаточно мобильна.
— Где вы взяли вертолет?
— На свалке игрушек Кудо. Эта штучка нам бесплатно досталась. Кудо от него давно хотел избавиться, а мы на счастье подвернулись. Там кое-какие проблемы были с винтом и двигателем, но Резак все починил. Я без него никуда.
— Нам нужен большой грузовик. Кудо сможет помочь?
— Грузовик? Наверное, я точно не могу сказать. Да и не знаю, жив ли он еще. Если хотите, могу дать его адрес.