— Это ведь не Вицерия с пятнадцатого витка? — прошептала мать.
Айтьер побледнел и ничего не ответил.
А мать не заметила и продолжала:
— И не Лаоника с пятнадцатого? И не…
— Нет, — сказал Айтьер с облегчением. Он потер щеки и поморщился. — Все эти разговоры утомляют меня, матушка. Позвольте мне взойти на крышу вместе с моими новыми прихвостнями и отобедать с ними наедине.
Матушка махнула рукой:
— Что мне с вами делать, несмышленыш! Поступайте, как вам захочется, только постарайтесь не сломать себе шею, потому что это сделает меня поистине безутешной.
И она дала знак служанкам запускать подъемный механизм.
Филиппу очень понравилось обедать на крыше. Под полотняным навесом, разрисованным желтыми и красными спиралями, установили стол и три табурета. Подали блюдо с озером из густой подливы, в которой плавали запеченные целиком упитанные зверьки, и еще одно блюдо с нарезанными тонкими кусочками сыра, и еще связку тонких палочек, и несколько хлебных лепешек. Ко всему присовокупили три кувшина с золотистым хмельным напитком из зерен.
Так выглядит в богатых домах трапеза для молодых людей, объяснила Филиппу Агген. Девочка вкушала ее впервые, а Айтьеру, разумеется, такое было не в новинку, поэтому он показывал пример.
Для начала юный господин взял из связки деревянную палочку, нацепил на нее сыр и воткнул в зажаренного зверька. Агген и Филипп тотчас проделали то же самое, после чего все трое учинили настоящий морской бой в подливе!
Обитатели Золотой Альциаты не раз видели похожие сражения, наблюдая за морем со склонов своей горы, причем аристократы имели гораздо лучшую возможность для созерцания, поскольку жили ближе к вершине и имели лучший обзор.
Зверьки под сырными парусами носились взад и вперед по блюду, разбрызгивая подливу, они сталкивались, шли ко дну, переворачивались или погибали еще как-нибудь, после чего немедленно отправлялись на съедение. Согласно правилам игры, кто потопил корабль, тот его и съедал.
Когда все корабли затонули и были как следует разжеваны и проглочены, настала очередь подливы, которую подобрали хлебными лепешками. А под конец каждый запил съеденное огромным количеством хмеля прямо из кувшина.
Вот так обедают в Золотой Альциате молодые аристократы.
Насытившись и слегка захмелев, Айтьер заговорил:
— Почему вы пришли ко мне на помощь, когда Флодар с друзьями напали на меня?
— Это вопрос-ключ, — отозвался Филипп тотчас же, — а ответ на него будет означать разгадку всего. Если же мы сразу сообщим вам разгадку, то сами останемся без ответов. Поэтому…
Тут Агген сделала Филиппу жест, означающий крайнюю степень угрозы, и заявила:
— Отныне говорить буду я, потому что я лучше умею манипулировать другими людьми и потому что у меня хитрый ум! И ответьте сперва вы на наши вопросы, господин, иначе не получится никакой интриги.
— А что, существует какая-то интрига? — Айтьер усмехнулся.
— Разумеется! Иначе вы не пригласили бы нас к трапезе.
— Ты чрезвычайно разумна — для девочки, переодетой мальчиком, — отметил Айтьер.
Агген расплылась в победоносной улыбке. Она полезла за пазуху и вытащила оттуда один золотой диск. Показала его Айтьеру и тотчас же убрала.
Айтьер застыл, лицо его окаменело. Потом его губы чуть-чуть шевельнулись, и Айтьер сказал просто:
— Отдай.
— Нет, — Агген покачала головой. — Ни за что!
— Отдай, не то отберу силой!
— Вы ведь не полезете за пазуху к девочке? — осведомилась Агген.
— Ты переодета мальчиком. Я всегда могу притвориться, будто принял твой внешний вид за чистую монету. А полезть за пазуху к мальчику ниже меня по происхождению дозволено и воспитанием моим, и всеми принципами.
— Но я — девочка! — настаивала Агген.
Айтьер скрипнул зубами.
— Ладно. Говори дальше!
— Вицерия, — сказала Агген. — Мы знаем имя. Вицерия с пятнадцатого витка.
Айтьер промолчал.
— Ведь это — ваша тайна? — напирала Агген. — Вицерия.
— Вы читали ее письма? — спросил Айтьер.
— Разумеется… Иначе мы не принесли бы их вам, — заявила Агген. — Она вас любит так возвышенно. Будь иначе, мы бы просто взяли себе золото. Но буквы на золоте — они дороже золота. Видите, мой господин, мы ничего от вас не скрываем… Почему те господа напали на вас? Из-за Вицерии?
— Нет, — сказал Айтьер. — Они ничего не знают обо мне и Вицерии… Они вбили себе в головы, будто это я подпилил ось у их телеги, из-за чего у них произошло крушение. — Он помолчал. — Я уверен в том, что это сделал Альфен. Они с Флодаром оба соперничают из-за Вицерии… Альфен хотел выставить Флодара глупцом в ее глазах, только и всего. А Флодар — он действительно глупец. Будь иначе, он бил бы меня не за воображаемое, а за истинное!