После удачной находки и не удачной встречи с опустошителем, у Ферлоу началась черная полоса. Рабочих Расула взял необыкновенный и неизведанный его врачам мор, и они покидали загадочный мир, один за другим.
- Что нам с ними делать? – Подошел к Ферлоу один из рабочих.
- Выройте яму подальше от места работы и скидывайте всех туда. На закате сожжем тела, чтобы инфекция не поползла дальше… И не смотрите на меня так. У нас нет другого выбора. Вы думаете я хочу этого?
- Нет сэр, прости меня. Просто это совсем не по-человечески.
- Я понимаю ваше волнения, но иначе никак. Здесь как в шахматах, или ты съешь коня, или конь съесть тебя.
- Я вас понял! Слушаемся. – Ответили он полковнику неодобрительным тоном.
- Аливия, ты как?
- Вроде в полном порядке, а там кто его знает, мы даже не понимаем, с чем имеем дело.
- И то, верно. Все может плохо закончится для всех нас.
- Вот с тобой явно что-то произошло. Ты со мной после последней вашей попойки, так ни разу и не заговорил. Может, поведаешь, что у тебя стряслось?
- Я не могу тебе нечего сказать, пока сам не буду уверен в правдивости своего бреда.
- Я совсем тебя не понимаю. Ты послушай себя со стороны. Несешь одну сплошную чушь.
- Милый мой лучик света, давай не сейчас, пожалуйста.
- Ладно, поговорим позже. Но я от тебя просто так не слезу. В этот раз соскочить не получиться, так и знай.
- Хорошо, только не злись. И вообще, куда все подевались?
- Ой, а я и не заметила. И правда?!
Пока они пытались выяснять отношения, все работники испарились, образовав глухую тишину. Одно мимолетное дуновение ветра давало о себе знать легким шипением золотистых песков. В этот самый миг, четверо обгорелых трудяг, с обмотанными головами, несли на носилках окровавленное тело. За ними как по цепочке вытаскивали остальных. Тот, кто мог передвигаться самостоятельно, поддерживали раненых, пока еще дышащих рабочих обрушенной шахты. Случилось несчастье. Стены, охраняющие долгие века Врата Бездны, обвалились, принеся за собою сплошь одну только смерть.
- Что у вас там произошло? – Обратился Ферлоу к первому выбежавшему.
- Свод рухнул. Многие остались под завалами, но есть вероятность, что они до сих пор еще живы.
- А где… - и увидев, как выносят тело Хабита, сразу же замолчал.
- Расул! Расул, я не верю своим глазам, как же так… Бедная Хаффа, что теперь с ними будет. – Повисла Аливия на шее мужа и залилась слезами. Полковник, не зная, что и сказать, молча рвал на себе волосы.
- Какого черта ты туда полез, я велел тебе проспаться и прийти в себя! – Изо всех сил, очухавшись, орал Ферлоу на бездыханное тело Хабита.
- Угомонись, умоляю тебя. – Рыдала Аливия. – Ты уже не чем ему не поможешь. Не чем, понимаешь. Это место проклято, я чувствую это. Какая я дура, что уговорила тебя.
- Это точно сейчас не к месту. Нам нужно всем держать себя в руках.
Полковник больше не произнес ни слова. Тихо наклонился над изуродованным телом старого друга и тонкая струйка, капельками скатилась по щеке и закапала на окоченелое тело…
В такой позе, бездвижно, он просидел не меньше часа. Поднялся он совсем иным, конечно это было через силу наигранным, но вид у полковника был, как нечего и не произошло.
- Займитесь завалом и после продолжайте работу. Горе не должно помешать дело. Аливия остается за главного. – Сказал он грубым сухим голосом.
- Арланд, так нельзя, куда ты собрался? – Вопросительно взглянула на него супруга.
- Мне необходимо вернуть его домой. Да и извинения с моих уст за случившуюся трагедию будут более уместны. Хоть она мне этого все равно и не простит.
- Передавай ей мое глубочайшее соболезнование. Держи себя в руках и будь осторожней. – Прошептала она мужу на ушко и нежно, волнуясь, поцеловала в щеку.
Добравшись до ближайшего поселения, полковник не минуты немедля, кремировал тело Расула. Эта была единственная возможность вернуть его в родной дом в сохранности. По такой адской жаре, везти разлагающего мертвеца не реальная задача. Всю дорогу до Гезира Ферлоу без остановок пил, прижимая банку к груди и думая о том, как ему смотреть в глаза Хаффе и их малютке. Арланд некогда не отличался верою в Господа, но теперь он каждую ночь перед сном читает молитвы. Ведь так же и его прах могли доставить к Берни, и от этой мысли сердце в груди сжималось сильнее прежнего.