Странно, но вначале показалось, что чужой человек рядом. С трудом выискивала мельчайшие признаки того Толика, которого любила: вопросительный взгляд с искорками чуть ироничной улыбки, вежливо-насмешливый полупоклон. Когда привыкла к новой внешности, показалось, что совсем он не изменился. В памяти новый образ поселился.
Но больше всего отдаляло старательно скрываемое, но вырывавшееся наружу осознание им своей значимости, того, что состоялся. Вдруг молчание повисло. Неужели мы все запасы красноречия вычерпали? И в тишине почти безразличным голосом:
– Ты ещё любишь меня? Останешься сегодня?
Меня холодом слов заморозило. Тон приглашения совсем не ласковый, даже не романтичный. Отвернулся в телевизор. Только сейчас заметила, что тот был включён всё это время. А в уголке Толиного глаза слезу увидела, чуть обозначившуюся, не выкатившуюся.
Ох, слабы мы, женщины, против слёз мужских. Ладонь моя его вечернюю небритость ощутила. Поцелуи непривычны. Уже не вспомнишь, какими они были тогда, первые. И счастье, что радость встречи его со мной искренняя: значит, принял меня сегодняшнюю, не помолодевшую за столько лет.
Казалось, всё на свете забыла... А в постель лечь не смогла. Дура, конечно. Но не смогла. О Лёше подумала. Он в моей жизни единственным мужчиной был.
И чувство неловкости перед Толей. Кто же знал, что так заговоримся?
Уснуть в своём номере долго не могла. Какие-то совсем незначительные события из прошлого вспоминались. В какой-то момент подумала, а как моя жизнь сложилась бы, если бы Толик после школы не уехал поступать в военное училище? Были бы с ним вместе? Какой она была бы, эта, другая жизнь?
И не смогла представить: только видела себя, прильнувшую к его груди, слышала торопливое биение сердец, чувствовала лёгкое поглаживание по спине – а вокруг ничего не видно, всё туманом окутано. А что можно рассмотреть о жизни, которой никогда не было и уже не могло быть? Заснула, когда светать стало.
Утром отправилась домой, в привычную жизнь. Не только отдохнувшей, но наполненной новыми ритмами чувств. Случайная встреча с Толей словно подняла мою ценность в собственных глазах, можно сказать, омолодила. Вот Лёша удивится. В зеркало я не смотрелась, но чувствовала, как губы раздвигаются в улыбке. Интересно, не свечусь ли я от радости? А казалось бы, такой пустяк: мимолётное свидание с когда-то любимым человеком.
Телефонный звонок разбудил от сладких снов наяву. Звонила дочь. Голос был встревоженный, тихий.
– Мамочка, ты только не волнуйся. Ты едешь в поезде?
Ничего себе вступление, заволновалась я.
– Еду я, еду. Что там у вас?
– Мамочка, а ты сейчас не одна в купе?
– Не одна. Никто тебя не слышит. Что за секрет ты хочешь рассказать?
– Мамочка, ты не волнуйся. Я тебя очень-очень люблю. Мамочка, папа наш умер.
– Как умер? Когда? Он мне вчера днём звонил. Леночка, как же это?
– У него сердце не выдержало. Он ночью умер. Мамочка, ты себя береги. Я тебя жду.
Дождалась сигналов отбоя. Положила телефон на стол. И вдруг закричала, как исстари бабы на Руси голосят. Рот себе рукой закрыла, крик внутрь затолкала, только хрипела да рыдания сотрясали.
Потом кто-то в белом халате что-то уколол. Соседи по купе принесли чай сладкий.
Я смотрела в окно, ничего там не замечая. Молча. Из глаз текли слёзы. А в голове бегала по кругу и билась в сознании одна и та же мысль: он умер, когда я примеряла на себя другую жизнь, без него? Неужели, почувствовал? Это, что – я его предала? Только подумала, а его сердце не выдержало? Так не бывает. Мало ли кто и что вообразит. Если бы каждая мысль реализовалась, бардак был бы в мире, пыталась успокоить я свою совесть.
Откуда-то из памяти выплыли бабушкины слова, что нельзя думать плохо о человеке, чтобы не навредить. Так ведь ничего плохого и не думала. На день просто перестала о нём думать: забыла, отвлеклась.