– Приехали?
Говорю. Значит, не застряла. Хотя откуда мне знать, какие в этой переходной зоне порядки?
Отвечая на мой вопрос, мужчина кивнул.
– Значит, можно вас отпускать?
– Давно уж пора, – с налетом недовольства и смущения отозвался он.
Спешно разъединив пальцы, я отпустила страдальца из цепких объятий, однако отходить не спешила. Мало ли, куда нас занесло.
– А почему так темно?
Я осмотрелась.
– Погоди. Сейчас все будет, – с надменной важностью отозвался Бранов, оглядывая округу, будто хозяин свою вотчину. – Дай текстурам прогрузиться.
И правда. Свет постепенно заполнял пространство. Появились очертания деревьев, под ногами явно угадывалась дорога, а на небе проклюнулись звезды. Робкий щебет ночной птицы коснулся слуха.
– Ого… – я полной грудью втянула такой живой, такой натуральный запах ночного леса. И снова, но чуть громче повторила. – Ого-го! И это все, – покрутилась я на месте, – моих фантазий дело? Это же волшебство!
– И все-то ей волшебство, – буркнул аспирант. – Пошли уже, сестра моя, Волшебница.
– А куда?
– Вперед. Другого пути я все равно не вижу, так что…
Решительно кивнув, я поспешила за ним. Вперед, так вперед. Специалист по перемещениям здесь он, так что ему всяко виднее.
Грунтовая дорога тянулась вдаль и пряталась где-то за горизонтом не то средь гор, не то за лесом. Не разобрать. Постепенно заполнявшее пустоту буйное тропическое разнотравье так благоухало, нагревшись за день, что хотелось дышать и дышать, не прерываясь.
Вот только все вокруг приводило в восторг лишь меня одну. На моего молчаливо-угрюмого спутника волшебство ночи, похоже, совсем не действовало.
Засунув руки в карманы, Бранов вышагивал чуть поодаль, то и дело чуть замедляясь, вскидывая голову и прислушиваясь. А затем вновь набирал темп, и мне тоже приходилось ускорять шаг, чтобы не отстать.
– Подожди…те, – хватаясь за бок, наконец взмолилась я, пытаясь отдышаться.
Жарко было. Ночная духота едва подернулась прохладой, и спина уже изрядно пропотела. Шумно отдуваясь, я принялась стягивать ветровку. Бранов послушно остановился.
– Попей, – протянул бутылочку он. – Дойдем до того леса и немного отдохнем.
Я кивнула, с жадностью припав к горлышку. Минералка тут же отомстила за столь жадное поглощение, ударив в нёбо залпом из колючих пузырьков.
– Так Оксана где-то рядом? – наконец смогла вновь говорить я после пары минут оханий-аханий. – В лесу?
Бранов тоже стянул свитер и повязал его на поясе. Сделал пару глотков из бутылки.
– Не факт, – как и я атакованный пузырьками, сморщился он. – Я постарался нырнуть в нейтральную зону, чтобы нас не нашли.
Я охнула. Так и знала, что без помех не обойтись.
– Не нашли кто? Книжные злодеи?
Бранов нервно огляделся, закрутил крышечку и сунул бутылку за пояс. Молчал.
Ясно как день, и без того с трудом выстроенный меж нами мостик понимания рухнул в пропасть. Посчастливилось же с таким молчуном связаться!
– Так, – решительно скрестила руки на груди я. – Ян Викторович, похоже, кое-что прояснить пора. Я была согласна, чтобы вы сохранили свой секрет, но сейчас дело приняло нешуточный оборот. Моя подруга в беде!
– Вот именно, – нравоучительно поднял палец вверх аспирант. – Так что брось задавать глупые вопросы и шагай.
– Нет, – упорно стояла на своем я. – Вы сказали, что мне необходимо пойти с вами, потому как лишь я одна разбираюсь в хитросплетениях сюжета книги, так? Значит, моя помощь нужна, – Бранов поморщился, а я радостно заулыбалась. Похоже, волшебный рычаг воздействия найден! – Но если я так и буду идти с «завязанными глазами», – я развела руками, – толку от меня не будет. Я не смогу помочь.
– Даже если ты узнаешь все, что так хочешь, – отозвался аспирант с ухмылкой, – в процентном соотношении, проблем от тебя все равно будет больше, чем толку. Так что смысла разводить пустые разговоры и тратить силы я не вижу.
За весь период нашего университетского общения я не блистала знаниями, это верно. Но и повода говорить со мной с подобным пренебрежением, будто бы и элементарных вещей мне ни за что не понять, я не давала.
– Либо рассказывайте все от и до, либо я вообще никуда не пойду.
Еще крепче сцепив руки, я огляделась. Для пущего эффекта надо бы сесть, скрестив ноги, вот только ни валунов, ни поваленного ствола дерева не видать, а джинсы марать о красноватую, словно опаленную солнцем землю совсем не хотелось.
Бранов злобно сверкнул глазами
– Пойдешь. Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя подружка окочурилась, пока ты тут выделываешься.
Я неуверенно повела головой. Перспективка так себе, если честно.
– Так что замолкни и будь благодарна, что я тебя пожалел и вообще взялся помочь, – будто учуяв мое сомнение, жестко выдал Бранов. – Шагай молча, делай только то, что я тебе скажу и, пожалуйста, прекрати создавать мне проблемы! Боже, – сквозь зубы процедил аспирант, нервно оглядываясь, – какого черта я вообще в это ввязался…
Опешив, я несколько раз моргнула, опустив руки. Тоже мне, альтруист выискался. Решил помогать? Так помогай без-воз-мез-дно!
– Ах, вот оно что, – сжав кулаки, сорвалась я с места. Гнев капля за каплей топил благоразумие. – Знаете, спасибо, что подбросили до… – название этого места, как бы я ни старалась, так и не придумала. – В общем, неважно. Дальше я сама во всем разберусь. Чао-какао!
Махнув рукой, я зашагала в сторону леса. Что творила, сама не знаю. Это же глупо! Куда я без него дойду?
Однако обернуться, а уж тем более вернуться, сил в себе найти никак не могла. Шагала и шагала, упрямо глядя вперед, каждую секунду ожидая, что золотистое сияние разольется по округе, и я останусь одна. Совсем одна в своей глупой, никчемной, никому не нужной…
Черт, ну до чего же я дурная и упрямая! Говорила мне мама…
Позади раздался приглушенный звук быстрых шагов. Доля секунды, и Бранов, нагнал меня, проворчав:
– Чао-какао… Кто так говорит вообще? Детский сад, честное слово.
– Я так говорю, – буркнула, сбавляя шаг, ведь поджилки все еще тряслись и ноги едва слушались. От сердца тут же отлегло.
Какое-то время шли молча, а затем аспирант, подстроившись в ритм моего шага, подтолкнул меня плечом.
– Можешь начинать. Я весь во внимании.
– Что начинать? – удивилась я.
– Как что? Благодарить меня, – состроил рожицу он. – Я, конечно, нянькой для взбалмошной девицы не нанимался, но видимо, выбора у меня нет.
– Выбор всегда есть, – возразила я. – Значит, вы решили идти за мной, пока «спасибо» не услышите?
– Как вариант, – совершенно серьезно ответил Бранов
– Ой, да ну вас…
Еще долго шли рядом по осеребренной луной дороге. Аспирант все время бубнил что-то о «хвалебных песнях» и «благодарностях в стихах», о медалях за «терпение и выдержку», а я только глуповато улыбалась тайком. Радость скрыть удавалось с трудом, да и благодарить за то, что не бросил, и правда хотелось.
И шут с ними с этими тайнами и секретами. Пусть остаются. Сейчас главное, Оксанку найти и выбраться.
Как ни крути, а уйма людей по всему миру хоть раз мечтала оказаться в мире своей любимой книги. Это голубая мечта книгомана. Такая сладкая и такая недосягаемая.
Я скосилась на Бранова, шагающего с неизменно спрятанными в карманах руками.
Он осуществил мою мечту, а значит, мне полагается радоваться и плясать джигу. Вот только где она, эта радость?
Я огляделась, нервно ежась и ускоряя шаг.
Что-то недоброе скрывалось в колючих зарослях вдоль дороги, нечто темное дышало там, за горизонтом. Я это будто бы нутром чувствовала. И, несмотря на то, что Оксана где-то там, идти становилось все тяжелее и страшнее. Даже вопросы, коих у меня на языке всегда вертелось немало, вдруг сдулись и потеряли значимость. А это знак.
Очень дурной знак.
Шли еще около часа. Дорога сперва обратилась в тропу, а затем истончилась и вовсе затерялась средь растительного беспредела. Огромная, не чета нашей, желтая луна поднялась на небосклоне, но сырой топический лес, незаметно подступивший и вскоре объявший нас со всех сторон, скрыл ее. Будто нам, чужакам, на такую красоту и глядеть не полагалось.