По телу проходит дрожь.
Нет. Сама мысль о том, что можно намеренно вредить себе, кажется абсурдной. Я полюбил себя и эту жизнь. Значит ли это, что смысл жизни в том, чтобы быть счастливым?
Поднимаю глаза на яркое небо. Оно как всегда удивительно и неповторимо. «До тридцати лет...» Сейчас это звучит чудовищной.
Вечером. 37,1˚С.
Кидаю градусник на кровать. Опираюсь локтями на стол и закрываю лицо руками.
Когда это уже закончится?...
3 ноября
Грохот железных колёс не даёт заснуть. Я подъезжаю к городу W.
Дальше всё как в тумане: одна больница, другая, госпитализация, обследование.
6 ноября.
На третий день ненадолго прихожу в себя и тут же жалею об этом.
Мальчика, который лежит со мной, отпустили домой на выходные. Две кровати пустые. Я один в палате. Сейчас светло. За большим окном огромные сосны.
– Надоело. Почему все мои планы летят к чертям? - я сажусь и тру лицо руками. - Ничего не получается. Я ничего не могу контролировать. Бесит. Бесит эта жизнь. Зачем бороться? Зачем стараться? Итог всегда один: смерть. После неё уже ничего не будет иметь значения. Всё бессмысленно.
Крупные слёзы скатываются по щекам. За прозрачной дверью ходят врачи и пациенты, слышатся неразборчивые слова. Через секунды я понимаю, о чём только что думал.
Нужно собраться. Меня обязательно вылечат.
Успокоиться не получается.
Как только решаю одну проблему, появляется новая. Они никогда не закончатся...
16 ноября
14:01.
За окном такси мелькают автомобили. Расслабляюсь на заднем сиденье и читаю вывески на бесчисленных магазинах. Я сразу привык к трёхполосным дорогам и темпу большого города. Всё здесь кажется родным. Сейчас точно понимаю, что мне подойдёт жизнь в таком месте. Здесь всё по другому: от отношений между людьми до разнообразия возможностей. Я привык к комфорту. Не хочется отсюда уезжать.
16:40.
Открываю заднюю дверь машины, кладу сумку и сажусь.
– Ну что, вылечился? - Игорь поворачивается ко мне с водительского сиденья и улыбается. Его весёлый тон располагает.
– Нет ещё.
Мне месяц лечиться. Устойчивого результата пока нет.
Передо мной садится мать. Я всё больше успокаиваюсь в этой тёплой атмосфере. Впервые такое чувствую. С ними не так уж плохо. Может, у нас действительно получится наладить хорошие семейные отношения.
Губы растягиваются в вялой улыбке. Обычно я жалею о таких мыслях.
17:00.
– Рада, Тэрри, - собаки прыгают и приветливо лают. Их мордочки в темноте невозможно различить. - Я с вами позже обязательно поиграю.
Те же ворота, прихожая, узкая кухня, столовая. Открываю дверь в свою комнату и вижу всё то же самое: кровати моя и Артёма, навесной шкаф с учебниками, компьютерный стол, шкафчик для одежды, кресло, вешалка и небольшое окно. Пространство покрыто тяжёлой вуалью темноты.
Я ставлю на пол последние сумки и застываю посередине комнаты. Ничего не изменилось. Тогда почему всё кажется таким чужим? Несколько минут смотрю в окно и осматриваюсь.
Наверное, потому что давно здесь не был, и я вымотался за сегодня. К утру пройдёт.
17 ноября
Просыпаюсь в тёплой светлой комнате. Сажусь на кровати и смотрю на часы. 9:40. В школу совсем не хочется. К тому же, я уже опоздал. Завтра тоже не пойду. Сейчас у меня на редкость хорошее настроение. Давно такого не было.
Хочу фотографировать. За окном всё усыпано снегом. Моё любимое время года. Зимних пейзажей в моей коллекции пока нет.
День проходит незаметно. Убираюсь, фотографирую, решаю пройти ещё пару курсов фотографии продвинутого уровня. Однако чувство, что я не в своей тарелке, не проходит.
Восемь вечера. Меня одолевает желание съесть макароны с соевым соусом. Я прихожу на кухню и немного теряюсь. Не знаю, что мне брать и делать. Как будто в первый раз здесь.
Нахожу маленькую жёлтую кастрюлю в голубом кухонном шкафе. Ставлю нагреваться подсоленную воду. Макарон на месте не оказалось. Я иду в комнату матери и Игоря. Она в это время меняет подгузник Роме.
– Где макароны?
– В санях в пакете.
Когда выхожу из дома, пронизывающий холод сразу напоминает о наступлении зимы. Кутаюсь в свою любимую чёрную кофту и глазами ищу нужное. Прохожу немного вперёд.
– Га-а-афм!...
С улицы послышался резкий протяжный скулёж и тут же прекратился.
Я выглядываю на улицу. Возле будки Тэррика стоит Игорь и держит цепь. Впереди Даша.
– Давай ещё, - голос Игоря разрывает пронзительную тишину.