– Приёмная комиссия колледжа. Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я бы хотел узнать, Вы ещё принимаете заявления на поступление?
– Минутку. Не отключайтесь... На кого Вы хотите поступить?
– На учителя начальных классов, - хожу туда-сюда. Каждый шаг отдаётся эхом.
– Места есть. Записывайте, какие документы нужны.
– Минутку.
Я выхожу из туалета и почти бегу до рюкзака. Максим сидит на том же месте. Достаю ручку и черновик, кладу его на подоконник.
– Я Вас слушаю.
– Аттестат, паспорт, четыре фотографии 3х4 и медицинская справка.
– Места в общежитии ещё есть?
– Конечно есть.
– А когда я могу заехать?
– Сразу в день зачисления, можно позже.
– Спасибо. Всего хорошего.
– Всего доброго.
Кладу телефон рядом с тетрадью и обвожу записи ручкой.
– Куда ты уже собрался?
– Ухожу. В колледж, - смотрю на дорогу за окном. - Об этом никто не должен был знать.
– Ладно... Я вообще не знаю, как это всё выучить. Обязанности министров... - начинает читать что-то с телефона.
Я сажусь рядом, достаю яблоко из рюкзака, ем и слушаю.
Самое трудоёмкое — это прохождение медицинской комиссии. С неё и начну.
Максим дочитывает материал по обществознанию.
– Мне нужно идти. Скажи учителю, что я пошёл в больницу.
– Ладно. Скажу, что ты тут в обморок упал и чуть не умер.
– Ахах. Так и скажи.
Немного жаль уходить так скоро и пропускать мой любимый урок, но я не хочу откладывать поступление ни на минуту.
Почти всех врачей удаётся пройти за один день. Остаются психиатр и отоларинголог. К ним я смогу попасть только в понедельник, а эти два выходных придётся провести дома.
Прохожу мимо пустых будок и снова вспоминаю радостные мордочки Рады и Тэрии, которые меня встречали.
Дома вижу мать, курящую в столовой у окна.
– Сегодня баба Вера звонила. Она отдаст нам щенка.
Её обыденный и даже радостный тон приводит меня сначала в замешательство, а потом в бешенство.
– Поедешь сегодня в деревню? - она стряхивает пепел в баночку на подоконнике.
Эмоции переполняют. Хочется кричать.
– Я поступаю в педагогический колледж в К.
После напряжённого молчания лицо матери искривляется в высокомерной ухмылке:
– Ну давай.
Я с максимально равнодушным выражением лица разворачиваюсь и иду в свою комнату. Сейчас есть дела поважнее. До колледжа придётся добираться на автобусе. Много вещей с собой взять не получится. Нужно собрать всё самое необходимое. Когда перееду, первым делом пойду искать подработку.
Я оглядываю комнату и мысленно отмечаю, что возьму с собой.
Переодеваюсь, ем и иду к матери. Она сидит на том же месте и курит.
– Нужно, чтобы ты поехала со мной в понедельник в колледж и подписала документы.
Она поднимает на меня глаза и выдыхает дым.
– С чего вдруг ты решил поступать?
– А ты не понимаешь? - выжидающе смотрит на меня. - Вы забили моих собак молотком.
– И что? Из-за каких-то собак?
– Каких-то? Для тебя они вообще ничего не значили?
Надменно пялится несколько секунд.
– Это. Просто. Животные.
– Мне они были дороги, - меня тошнит от того, что я говорю о своих чувствах этому существу.
– Нужно было ещё раньше их убить.
Мразь.
– Я тебя ненавижу, - хочется ударить по этой роже как можно сильнее.
– Даже так? - стряхивает пепел и вытаращивает глаза. - Интересно. Почему?
– Вы. Забили. Моих. Собак. Молотком, - я уже еле сдерживаюсь, чтобы не заорать.
– Я это сделала?
– Без твоего разрешения Игорь и Даша бы это не сделали.
– Это были две большие собаки. А если бы они Ромку покусали?
– Рада и Тэрри никогда не набрасывались на людей.
– Да кто их знает? Они что угодно могут сделать.
– Ты нормальная вообще? Даже если это в теории могло бы быть возможным, по-твоему лучшее решение — это забить их молотком?
– Ты сейчас из-за какой-то мелочи мне весь мозг вынесешь?
– Для меня это не мелочи! - я повышаю голос. - Хотя, какая тебе разница? - разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Давай! Скажи, какая я плохая мать!
– Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты всё равно даже не попытаешься меня понять, - берусь за ручку и приоткрываю дверь.
– Конечно. Ещё скажи, что я тебя не люблю и ничего для тебя не делаю.
– Да! - я резко разворачиваюсь и смотрю ей в лицо.
– Что ещё я делаю не так? Давай, продолжай.
Бесит эта высокомерно-снисходительная интонация.
Я подхожу к ней и сажусь на стул рядом.
– Тебе всю жизнь было на меня наплевать, - стараюсь говорить спокойно, но глаза всё равно становятся влажными. - После смерти отца я жил с кем попало, пока ты устраивала свою личную жизнь. А потом привела дядю Серёжу, и тебе было абсолютно всё равно, что он с нами делает. Ты даже не думала о том, как мы... как я себя чувствую. Главное — у тебя мужик под боком, и перед людьми у нас полноценная семья.