— Что вам нужно? Женщина давно уже внизу!
Едва случилось это несчастье, примчалась красная карета скорой помощи и остановилась рядом с тюремной, которая так долго и бесцельно ожидала мать.
И бедняков иногда у ворот ждут экипажи.
Врач, приехавший с каретой скорой помощи, внимательно и добросовестно исследовал то, что представилось его глазам на маленьком дворике. Тельца обоих детей он велел отправить в мертвецкую, — они счастливо спаслись от чудовища с оскаленными зубами — от жизни. Но мать карета скорой помощи быстро повезла в больницу. Доктор открыл в смертельно изувеченной женщине еще признаки жизни.
Профессор в присутствии врачей точно определил и перечислил все увечья, причиненные матери падением. Перелом основания черепа... повреждение легких... поранение печени... и т. д. и т. д. Переломы ребер и других костей...
— Господа! Повреждения ужасны... но в ней еще есть жизнь! Поэтому помогайте... приносите пользу...
Как тогда засуетились врачи, стараясь помочь! Они мыли, дезинфицировали, перевязывали, зашивали... ах, как много рук взволнованно работало, как много было потрачено бессонных ночей; сколько знания и искусства было применено, чтобы сохранить драгоценную жизнь... Профессор инцидирует, иницирует, трепанирует, лигирует... он почти не думает о сне и еде; прекрасные слова: человек, будь благороден, самоотвержен — и добр, становятся его плотью и кровью.
Много недель жизнь больной висела на волоске. Сотни раз смерть простирала к ней свою руку. Через плечо профессора она тянулась к женщине, оскалив зубы. Но профессор ударял скальпелем свою долговязую сестру и гнал ее запахом иодоформа. Это была долгая, упорная борьба. Наконец, профессор начал немного надеяться.
— Если только не будет осложнений... но они, без сомнения, будут... да, если бы их не было... тогда была бы еще надежда ее спасти!
С такими оговорками он ставил свой первый диагноз. Но в течение следующих недель он становился все увереннее. С этой женщиной ему повезло. Никаких осложнений не было, все заживало per primam, все шло, как по маслу — в этом случае действительно было наслаждением чувствовать себя врачом.
Однажды профессор пришел к больной и, исследуя ее, одобрительно покачал головой. Он довольно улыбался самому себе. Затем он доверчиво присел на край ее постели и, ласково улыбаясь, отодвинул волосы, падавшие ей на лоб.
— Милая, добрая женщина... Вы причинили мне много забот и огорчений... Но теперь, слава Богу, вы снова принадлежите жизни.
Все время мать бредила детьми.
— Пустите меня домой, к детям... слышите... я хочу домой. К Францлю и Геде! Пусть все в моей голове кружится, как мельничное колесо... но это я знаю... мать и дети принадлежат друг другу... мать нельзя отрывать от детей... слышите... вы жестокие люди... пустите меня домой к Францлю и Геде...
Вместе с выздоровлением, к ней мало-по малу начала возвращаться память. Постепенно мать узнала обо всем... всю ужасную кровавую правду.
От нее хотели скрыть как можно дольше судьбу ее детей, но это было невозможно. Потому что большая больничная палата вмещала двадцать женщин, и почти все кровати были заняты.
Мать сидела на краю постели. Она была окружена цветами, фруктами, печением и сластями. Профессор, ассистенты и даже совсем чужие люди, которым при обыкновенных обстоятельствах и в голову не пришло бы дарить бедную женщину, тронутые ее судьбой, принесли на прощание всякие подарки. После многих месяцев, проведенных в больнице, мать должна была оставить этот дом. Полицию уже предупредили.
Но мать не прикоснулась к лакомствам; она не видела пестрых цветов и не чувствовала их аромата. Она пристально глядела на одно место на полу и то и дело терла по нему подошвами, как будто хотела уничтожить какие-то следы.
Там она видела два кровавых пятна, одно большое, темнокрасное и другое меньше — бледное, розовое; и пятна не исчезали, как ни терла и ни скребла она ногами.
Профессор, обходя с молодыми практикантами и учениками больных, подошел к ее постели.
— Вот, господа, эта женщина. Этим случаем я смело могу гордиться.
Несколькими, брошенными вскользь, словами он коснулся причины ее болезни и затем громко продолжал:
— Пациентка была принесена в мое отделение в самом плачевном состоянии... Изломанные кости торчали во все стороны, как кочки на пашне... Никогда не подумал бы, что кто-либо с такими увечьями может выжить... Ну, а теперь посмотрите-ка на эту женщину! Торжество современной хирургии! Правая рука, например, была переломлена три раза! А теперь — смотрите, господа! Милая, хорошая женщина... поднимите эту руку... Так. Хорошо!