На страницах этой биографии читатель отметит, что два “мира”, в которых прошла жизнь Леона Розенберга, были насыщены волнующими событиями, подробное описание которых потребовалось для того, чтобы показать резкое разграничение между этими “мирами”. В первом “мире” раннего детства и юности Леона, в которых его, как сына раввина, готовили на служение раввина, чтобы сын последовал по стопам отца, всё было еврейским.
Опыт второго “мира”, в который Леон вступил после своего духовного возрождения, делится, в свою очередь, на несколько периодов, из которых первый был проведён в царской России, строгие законы которой запрещали распространение Евангелия. Оберпрокурор Священного Синода Православной Церкви Победоносцев строго следил за тем, чтобы эти законы не нарушались, а их нарушители сурово наказывались.
Дивное водительство Господа в жизни героя нашей повести повело его не только на славные вершины чрезвычайных благословений, но и в “долину смертной тени” во время погромов и ссылки в Сибирь.
Вторым периодом в христианском “мире” Леона была жизнь под властью ленинского коммунизма. Это было время открытой борьбы новой власти со всеми видами религии, когда бывшие гонители из рядов официальной церкви были судимы и ссылаемы вместе с теми, кого они ещё недавно так яростно преследовали.
Третьим периодом были годы гитлеровского нацизма со всеми его ужасами, унёсшими из жизни дочь и зятя Розенбергов, старшую сестру Леона с мужем и тремя детьми, несколько других родственников, более двухсот питомцев сиротского приюта “Вефиль” в Польше и большое число его служителей. Все эти близкие Розенбергам люди испили горькую чашу страданий вместе с миллионами евреев, уничтоженных только за то, что они были евреи.
Четвёртый и самый прекрасный период во втором “мире” Леона Розенберга длился почти двадцать лет в США после возрождения Миссии “Вефиль” там и рождения Израильского государства в Палестине. Это был самый радостный и плодотворный период в жизни этого закалённого в житейских бурях миссионера. Многие пришли ко Христу в результате молитв и стараний директора миссии, его жены и их сотрудников в США и в Израиле. Леон постоянно повторял, что самый ценный урок, преподанный ему Господом за все прошедшие годы, заключался в том, что “ничто не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе”.
Большая часть жизни Леона Розенберга прошла под тенью Креста и во многих отношениях напоминает жизнь Апостола Павла, о котором Сам Господь сказал: “Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое” (Деяния 9:16). Зная это, Апостол Павел не боялся страданий и писал к верующим в Риме: “Думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас” (Римлянам 8:18).
Леон Розенберг глубоко верил в постоянство Христовой любви и часто в своих выступлениях цитировал Апостола Павла: “Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?
…Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, Ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем”.
(Римлянам 8:35-39). Мы пишем эти строки с глубокой благодарностью Богу за Его неизреченную благодать и милость, которая так обильно обогатила жизнь этого выдающегося служителя Иисуса Христа, и молимся, чтобы повесть о нём послужила источником благословения и поощрения для всех, кто будет её читать.
ЧАСТЬ I
Глава 1. Раннее воспитание в древних традициях
Леон Розенберг был восточно-европейским евреем, т. н. “ашкенази”. Несколько слов следует сказать о предках Леона, или хотя бы о самых ближайших из них. Его деда по отцу, Акиву, высоко уважали и ценили в обществе за честность и щедрость характера. За какие-то особые заслуги Император России Николай I наградил деда Леона исключительной привилегией владения землёй, хотя вообще в царской России евреям не разрешалось приобретать землю. У деда Акивы был прекрасный участок земли, но сам он не занимался земледелием. Он поручил управление хозяйством доверенному и опытному эконому, а сам проводил время за изучением Священных Писаний и Талмуда.
Родители матери Леона тоже были уважаемыми гражданами своего общества.
Дед, раввин Йосселе, был известным “ландоном”, т.е., высоко учёным человеком. За свою эрудицию и богобоязненность он был причислен к “элите” знаменитых “тцаддиким”, у которых было несколько тысяч последователей, так называемых “хасидим”.