Входя и выходя из дома, старые и молодые его жильцы прикасались к “мезузе” и целовали потом палец, которым они прикасались к букве “шин”. Этим жестом они применяли к себе лично слова из Второзакония 28:6: “Благословен ты при входе твоем, и благословен ты при выходе твоем”, и из Псалма 120:8: “Господь будет охранять вхождение твое… отныне и вовек”. Этот обычай практикуется и сегодня всюду, где живут евреи, и особенно в Израиле.
“Мезуза” означает Божью защиту. В одном из самых ранних писаний раввинов, т.н. “махилте”, говорится о помещении “мезузы” на дверной раме в память о крови пасхального агнца, которой евреи мазали косяки своих дверей в Египте в ночь избавления их первородных сыновей от ангела смерти, проходящего по стране. Повторяя имя Господне не менее десяти раз, “мезуза” превратилась у евреев в мистический амулет.
Народные праздники и священные дни были настолько точно предписаны и истолкованы, что они не могли не оставить глубокого следа на впечатлительном сердечке маленького Леона. Раз в году на подоконнике самого большого окна, выходящего на улицу, ставился специальный восьмисвечник, и в течение восьми дней масло в чашечках на его веточках зажигалось по одной чашечке каждый вечер, пока в конце концов не горели все восемь, освещая гостиную ибросая яркую полосу света на улицу. Со временем евреи заменили светильники с чашечками для масла простыми восьмисвечниками. При свете светильника пелись торжественные гимны, особенно, так называемый, “Моуц Цур Иесимети”. Затем читалась история об Антиохе Епифане IV, Селевкидском тиране, осквернившем святой Храм, и о том, как Всемогущий Бог даровал победу ревностным братьям Маккавеям, сыновьям священника Маттафии, которым удалось одержать несколько побед над врагом, а также очистить и заново освятить Храм. Светильник с чашечками для масла (или свечами) напоминал о чуде, которое тогда произошло в Храме, чуде, благодаря которому священники смогли вновь зажечь золотой светильник.
Светильник считался священным, и его нельзя было осквернять исполнением какой-либо работы при свете. Он был предназначен исключительно для служения Богу и памяти о том великом чуде, которое Он совершил в древности для Своего народа, когда Бог указал священникам на запечатанный сосуд, полный священного елея, хранившийся в потаённом месте Святилища. Врагу не удалось найти и осквернить его, но зато после освобождения Храма священники смогли зажечь золотой светильник, который горел непрерывно в течение восьми дней праздника посвящения или обновления. Об этом празднике обновления говорится в Новом Завете, в Евангелии от Иоанна 10:22.
Событие, которое описано в книге Есфирь, было с детства знакомо Леону Розенбергу. Он знал о чудесном избавлении евреев от руки злого Амана, но во дни праздников радовало не древнее избавление, а сам праздник Пурим, полный игр, веселья, танцев и переодевания. Во время этого праздника пелись хвалебные и благодарственные псалмы Богу за дарованную когда-то победу. В память об этом событии люди обменивались подарками, и в знак всеобщей дружбы и радости все евреи по древнему обычаю благотворили бедным, вдовам и сиротам (Книга Есфирь 9:22-23).
Этот день был отделён для празднования наступления весны на полях, за городом, и был особенно любим молодёжью. В этот день вспоминали также о Святой земле и о Святом Иерусалиме, о времени, когда Израильтяне, будучи земледельцами, сеяли, жали и собирали плоды садов и виноградников. Согласно священному Писанию, в утро после Пасхи, самые ранние плоды и первые колоски должны были быть принесены в жертву Богу в храме. С этого дня Израильтяне должны были точно считать дни в течение семи недель до дня жатвы первых плодов, когда они совершали в храме праздник седмиц (недель), по-еврейски “Шавуот” (Исход 34:22).
Сегодня, когда евреи опять могут собирать урожаи в государстве Израиль, этот праздник приобрёл новое значение после веков, когда он был только воспоминанием прошлого.
В день Лаг Б’Омера, или 33-й день, молодёжь совершала далёкие экскурсии за город. Учителя и ученики начальных школ и раввинских семинарий уходили на поля, чтобы играть там в разные игры с помощью самодельных луков и стрел, деревянных пил и т п., символизирующих древние армии израильских царей. Эта затея нравилась угнетённой и презираемой окружающими еврейской молодёжи, поощряя и одобряя её воспоминанием о славном прошлом Израиля.