Верной поднял голову от своего паровозика.
- Не нужно "мистера Такстера". Зовите меня просто "Верной".
- Хорошо, Верной. Вы сами все это сделали?
- Не за один день, конечно, - ответил Верной и опять улыбнулся. С расстояния нескольких шагов его лицо казалось мальчишеским; вблизи становились заметными морщины в уголках глаз и две глубокие складки, залегшие скобками вокруг рта.
- Я сделал это потому, что люблю Зефир. Всегда любил. И всегда буду любить.
Вернон оглянулся на мистера Притчарда, стоявшего в ожидании у двери.
- Благодарю вас, Сирил. Вы можете быть свободны. Хотя.., одну минуту. Надеюсь, мистер Мэкинсон все понял?
- Понял что? - переспросил отец.
- Дело в том, - сказал мажордом, - что мистер Вернон хочет отобедать с вашим сыном наедине. Обед вам будет подан в кухне.
- Я не могу с этим согласиться. Зачем такие условия? Верной продолжал молча смотреть на мистера Притчарда. Седовласый мажордом пожал плечами и ответил:
- Потому что на обед был приглашен только ваш сын, мистер Мэкинсон. Вы решили сопровождать его по.., гм.., собственной инициативе. Если у вас сохранились какие-либо сомнения, хочу успокоить вас и сообщить, что кухня находится по соседству со столовой мистера Вернона, где он собирается отобедать с вашим сыном, мистер Мэкинсон. Таково было пожелание мистера Вернона, мистер Мэкинсон.
Последняя фраза была произнесена особенно непоколебимо; в голосе мистера Притчарда звякнул уже знакомый нам лед.
Отец оглянулся на меня, и я пожал плечами в ответ. Я видел, что ему совершенно не нравятся причуды хозяина; он был близок к тому, чтобы покончить с обедом, так и не дав ему начаться. Отец был готов закусить удила.
- Но вы тоже пришли, - сказал Вернон. Он поставил вычищенный локомотив на рельсы, и тот, тихонько застрекотав, ожил и, вырвавшись из пальцев, укатил вперед. - И вы можете остаться на обед.
- Ты ведь тоже можешь остаться, - эхом подхватил и я, обращаясь к отцу.
- Обед вам будет подан на кухне, - повторил мистер Притчард. - Уверен, что вам понравится наша еда, мистер Мэкинсон, Гвендолин - отличная кухарка.
Сложив руки на груди, отец некоторое время в задумчивости рассматривал бегавшие по рельсам поезда.
- Хорошо, - наконец проговорил он. - Пусть будет так.
- Вот и отлично! - просиял Вернон. - Это все, Сирил, можете заняться приготовлениями к обеду.
- Слушаю, сэр, - отозвался мистер Притчард и затворил за собой двери.
- Вы ведь молочник, не так ли? - спросил отца Вернон.
- Да, именно. Я работаю в "Зеленых лугах".
- Мой отец - совладелец "Зеленых лугов". - Вернон прошествовал мимо меня к дальней стороне стола, чтобы проверить там работу миниатюрной стрелки.
- Это вон там. - Вытянув худую руку, Вернон указал туда, где находилась молочная. - Уверен, вы слышали о том, какой отличный зеленной магазин открылся месяц назад в Юнион-Тауне, мистер Мэкинсон. А кроме того, там заканчивается строительство нового большого торгового центра. С недавних пор такие магазины называются "супермаркетами". Там будет большой отдел молочных продуктов, в том числе, конечно, и молока. В пластиковых бутылках, представляете?
- В пластиковых бутылках? - хмыкнул отец. - Черт-те что.
- Скоро пластик войдет в нашу жизнь повсеместно, - продолжил Вернон, подправляя домик. - Это наше будущее. Пластик, один только пластик, везде и всюду.
- Ваш отец... Вернон, в городе его давно не видели. Вчера я разговаривал об этом с мистером Долларом. Сегодня я говорил с мэром Своупом и доктором Пэрришем. Потом я зашел в банк и спросил там. Никто не видел вашего отца года два или даже больше. Клерки в банке сказали, что важные бумаги, требующие подписи, забирает из банка мистер Притчард, потом привозит их обратно, уже подписанные Мурвудом.
- Да, именно так все и происходит. Ну что, Кори, как тебе нравится вид на Зефир с высоты птичьего полета? Чуточку напрячь воображение - и можно представить, словно ты летишь над крышами домов, верно?
- Совершенно верно, сэр. - Как ни странно, но в ту минуту я именно об этом и думал.
- Нет, Кори, не нужно никакого "сэр". Просто "Верной", договорились?
- Мы учили Кори уважительно обращаться к взрослым, - заметил отец.
Оглянувшись на отца, Верной посмотрел на него с удивлением и легким раздражением.