— Конский источник, — пробормотала она.
Могло ли иметь значение то, где был найден кубок? Могло ли это дать какую-либо подсказку о Ликарис?
Серс был древним святилищем некой лунной богини — возможно, Кибелы или Великой Матери, возможно — гибридом их обеих. А Кибела была любимым божеством Кассия — богиней, которой он доверил соединить его дух с духом Ликарис. Была ли Ликарис жрицей Кибелы? Или тоже поклонялась богине, и он встретил ее на одной из церемоний, посвященных богине?
Но это были только предположения. В «Стихотворениях» не содержалось ничего, что подтверждало бы их.
А если, внезапно подумалось ей, если все время ты находилась на ложном пути и ключом к загадке является Пегас? Может быть, истина в изображении на кубке?
Она перебрала все, что могла вспомнить о Пегасе.
Беллерофонт приручил волшебного коня, и после многих приключений между ними возникли узы дружбы. Но потом Беллерофонт, проявив высокомерие, пытался штурмовать Олимп. В ответ на это Зевс повелел Пегасу сбросить Беллерофонта с небес и предоставить его собственной судьбе. Под конец своей жизни Беллерофонт бродил по земле один — больной, ослепший, напрасно тоскующий о своем чудесном друге.
Так почему же, внезапно спросила себя Антония, Пегас с Беллерофонтом объединены на кантаросе?
Подожди. А нет ли другой версии этой истории? Утерянная пьеса — известная лишь в общих чертах по Овидию, — в которой, спустя много лет человек и конь счастливо воссоединяются?
Лихорадочно она перерыла шкафы, пока не нашла покрытый плесенью экземпляр Овидия в старой комнате отца.
Сокрушительное разочарование! Даты были совершенно другими. Согласно сноскам, пьеса была написана за десять лет до Рождества Христова — спустя тридцать лет после смерти Кассия.
Все еще раздраженная ощущением, что она упустила что-то важное, она бродила вокруг кухонного стола. Возможно, на изображении имелась какая-то мельчайшая деталь, которая ускользнула от ее внимания. Если бы только у нее был набросок, она имела бы шанс. Чертов Майлз, сделавший еще и это.
Внезапно Антония осознала, что комната кружится быстрее, чем она. Она села, и спустя несколько секунд остановилась и комната. Она посмотрела на часы. Было три дня. Она завтракала? Или обедала? Она не могла вспомнить.
В холодильнике была половина кочана цикория, три ломтика радужно переливающегося бекона и одно яйцо. Она сделала себе еще кружку кофе и снова попыталась представить перед собой кантарос.
Патрик вернулся в мастерскую, и, хотя он стоял по другую сторону стола, она знала, что он хочет коснуться ее, потому что его рука медленно двигалась вверх и вниз по линиям дерева.
Она подошла к нему. Положила кончики пальцев на его запястье. Провела по толстой вздувшейся вене его предплечья.
Он положил свою теплую руку на ее затылок и притянул ее к себе, наклонив голову к…
Телефонный звонок.
Она подскочила и с колотящимся сердцем подошла к телефону, который был установлен накануне.
Ее номера не знал никто, кроме Кейт, которая в эти два дня не могла позвонить. Так кто же это мог быть?
Дебра? Нерисса? Патрик?
Она осторожно нагнулась и взяла трубку.
— Алло?
— Вау! — сказал Саймон Тойнби. — Я и не надеялся, что дозвонюсь. Я думал, чтобы получить телефон в Европе, надо ждать месяцами. Как это тебе удалось? Спишь с телефонным инженером?
Она перевела дух и сказала:
— Привет, Саймон! Догадываюсь, мой телефон тебе дала Кейт?
— Угу.
Она уже забыла его любовь к американизмам. Это была одна из тех вещей, которые ее так раздражали под конец.
— Так что с телефоном? — продолжал он. — Ты планируешь оставаться там некоторое время?
Она рассказала ему об угрозе Кейт приехать, если она, Антония, не поставит телефон, и о шурине младшего Вассалса, работавшего во France Télécom. Она не призналась, что Вассалс-сын чувствовал себя обязанным помочь ей, испытывая вину за холод остальных жителей деревни.
Саймон рассказывал ей о своем последнем проекте, и она пыталась вспомнить, что говорила ей Кейт о его делах.
«Он теперь работает в Лондоне, — сообщала Кейт. — Внештатником, но надеется получить работу в „Таймскейп Продакшнз“. Ассистент продюсера документальных программ. Я буду удивлена, если он получит ее, но Саймон всегда ставит высокие цели. — После паузы она добавила: — Он спрашивал о тебе, что, я думаю, довольно мило. Я имею в виду, он не держит обиды и так далее, после того как ты его бросила».