Патрик сосредоточился на том, чтобы ничем не выдать своих эмоций. Будь он проклят, если он собирается доставить этому хрену удовольствие собственным содроганием!
Он узнал часть двери джипа и нечто за рулем. Это «нечто» было более усохшим, чем в тот момент, когда он видел это, и менее лоснящимся. «Это» выглядело слоистым, как обгорелая бумага. Будто бы ее разметал порыв ветра.
Он кивнул.
— Для протокола, мистер МакМаллан…
— Да, сэр. Это то, что я видел. — Возможно, он должен был сказать «он», но не «это». Но вещь на снимках очень явно была «это».
— Очень хорошо, — сказал коронер, поразив Патрика нереальностью. — Итак, резюмируем: вы видели джип, падающий вниз, и вы видели тело умершего в джипе, когда спустились на дно ущелья?
Патрик сказал «да».
Коронер кивнул.
— Думаю, для идентификации нам этого достаточно. Пристав, заберите фотографии.
Последовал общий выдох, в то время как толстая блондинка переваливалась вдоль прохода. Немногие пожелали ознакомиться с фотографиями: только полисмен с первого слушания, оставшийся, должно быть, из профессионального любопытства, и два болезненного вида молодых человека сзади, в которых Патрик заподозрил репортеров.
Он взглянул на Антонию. Она выглядела поразительно незнакомой в черном (раньше она казалась ему птицей райской расцветки) и с волосами, стянутыми в косичку. Но она поймала его взгляд и послала ему слабую улыбку. И хотя он не мог улыбнуться в ответ, он был уверен, что она знала: он сделал бы это, если бы мог. Внезапно он ощутил себя гораздо менее изолированным.
— Давайте перейдем к причине смерти, — сказал коронер, просматривая свою папку. — Тело в таком состоянии, естественно, сложно квалифицировать, но из заключения патологоанатома явствует, что это был молодой человек двадцати четырех лет, физически здоровый, если не учитывать тот факт, что его печень, носила признаки злоупотребления алкоголем.
Печень. Господи Иисусе, неужели он должен был так выражаться? Пока коронер говорил, Патрик смотрел на Дебру, которая оседала и старела на его глазах. Кто-то поместил ее сына на стол и разделал его, как кусок обугленного мяса.
— Содержание в крови алкоголя, — продолжал коронер, зачитывая отчет, — не может быть установлено с достаточной точностью, но оценивается значительно выше допустимого по закону лимита в 80 мг на 100 мл. — Это прозвучало сурово. Майлз явно терял очки за плохое поведение. — Итак, мистер МакМаллан, — коронер не сводил с Патрика взгляда своих ясных карих глаз, — примерно за полчаса до происшествия вы видели умершего за распитием полной бутылки шампанского.
— Да.
— А в своем заявлении мисс Пасмор сообщает, что тем же утром он выпил большую часть бутылки вина. Кроме того, из заявления доктора Хант нам известно, что умерший принял ночью значительную дозу кокаина. Не знаете ли вы, имел ли умерший обыкновение употреблять запрещенные вещества?
Патрик облизнул губы. Он ощущал жар взгляда Дебры Пасмор.
— Да, — сказал он наконец.
— А была ли у него привычка комбинировать запрещенные вещества с чрезмерным количеством алкоголя? Или это было для него необычным?
Патрик прокашлялся.
— Необычным это не было. Хотя незадолго до происшествия он заявлял о своем желании завязать с этим…
— Держитесь в рамках заданного вопроса, мистер Мак-Маллан. Если не возражаете.
Патрик почувствовал, что краснеет.
— А вы когда-нибудь видели его за рулем в таком состоянии?
— Да, сэр.
— Часто?
— Думаю, несколько раз. — И никогда не пытался остановить его. Поскольку полагал, что это не имеет смысла. Он бы не послушался в любом случае. Да. И теперь мне с этим жить.
— Так, и какой мы делаем отсюда вывод? — спросил коронер с налетом любительского спектакля. — Нам известно, что умерший, в тот момент, когда садился за руль джипа, принял алкоголя значительно больше допустимой нормы. И нам известно, что сначала он давал задний ход, чтобы сделать поворот. Возможно, он пытался проехать вперед, чтобы попасть на дорогу — но вместо этого он ошибся с переключением скоростей, дал задний ход и попал на край утеса. Как я понимаю, он допускал простые ошибки и прежде, управляя этим джипом.