Дортмундер и Стэн переглянулись, Дортмундер знал, что Стэн думает то же самое, что и он: Больше у нас ничего нет. Двадцать тысяч за то, чтобы покривляться с клоунами перед камерами. Плюс суточные.
Дортмундер кивнул Фэркипу. — Возможно, — твердо сказал он.
— Согласен, — поддержал Стэн.
Фэркип засиял. — Здорово! Из внутреннего кармана он достал ручку и дешевый блокнот. — Дайте мне свой контактный номер, — попросил он.
— Я дам тебе номер своей мамы, — сказал Стэн. Поскольку Стэн жил с мамой, это был и его номер тоже, но Дортмундер мысленно одобрил идею Стэна выдержать пока некую дистанцию.
Фэркип записал номер, который ему продиктовал Стэн, и спросил:
— Где это? — В Бруклине?
— Точно.
— Это ее мобильный?
— Нет, это просто ее номер, — ответил Стэн. Телефон на стене. Он бы не стал давать ее мобильный номер, ей это не нравилось.
— У моей мамы тоже есть такой, — сказал Фэркип чересчур сентиментально и снова улыбнулся, спрятав назад в карман ручку и блокнот. — Я поговорю со своими боссами, — сказал он. — Будем на связи.
— Хорошо.
Они уже было собирались встать, но тут подала голос Марси:
— Прошу прощения.
Все посмотрели на нее, она смотрела на Стэна, он ответил:
— Да?
— Это мой единственный телефон, — тихо сказала Марси. — В нем номера всех моих друзей, номера быстрого набора, вся моя жизнь. Вы не могли бы просто удалить эти фото, и я заберу свой телефон?
Немного удивившись, Стэн ответил:
— Возможно, — и он достал телефон. Изучив его немного, он сказал:
— Он отличается от моего.
— Я знаю, — сказала она. — Они все разные. Не знаю, зачем они это делают. Нажмите эту кнопку, чтобы попасть в меню.
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы проникнуть во всем глубины телефона, и, наконец, они нашли несколько фотографий Дортмундера и Стэна, слегка мимо фокуса с длинной выдержкой, и удалили их все. Стэн отдал это маленькое устройство девушке в руки и сказал:
— Не хотелось бы, чтобы ты расхаживала без всей своей жизни.
— Я это очень ценю, — тихо поблагодарила она. — Огромное спасибо.
4
Энди Келп, парень с резкими чертами и дружелюбной улыбкой, одетый в повседневную одежду черных и темно-серых оттенков, обратился к кассиру, тощему семидесятилетнему старику с носом похожим на дверную ручку, который подрабатывал за минимальную плату, чтобы добавить, хоть чуток денег к своему соцобеспечению: «Я хочу видеть Племянника».
Кассир почесан желтым ногтем свой крючковатый нос. — Нет, — сказал он, тут таких нет. Обведя рукой помещение, он добавил: — Так называется сам магазин.
Келп кивнул. — Он примерно пять футов ростом, — сказал он, — весит около трехсот фунтов, все из-за транс-жиров. Он одевается, словно достал одежду из корзины с грязным бельем, всегда носил соломенную шляпу и говорит так, словно лягушка с больным горлом.
— А, так вы его знаете! — воскликнул кассир. Подходя к телефону за кассой, он сказал: Большинство не знают, что Племянник — реально существующий парень.
— Везунчики. Скажи ему, что это Энди с Ист-Сайда.
— Хорошо.
Келп отошел в сторону, дав проход следующему покупателю — пухленькой испанке невысокого роста, которая катила перед собой огромную тележку, доверху набитую куклами барби, совершенно разными куклами барби. Либо у этой дамочки было невероятное количество племянниц, либо у нее был свой странный фетиш; в любом случае, Келп отступил, дабы не вторгаться в ее личное пространство.
— Так, — наконец сказал кассир. — Вы знаете, где находится офис?
— Я тут первый раз.
— Хорошо. Указав своим длинным крючковатым носом, кассир сказал: Идите по третьему проходу, потом свернете направо и идите до конца, потом налево и снова до конца.
Поблагодарив старика, Келп оставил ее разбираться с грудой барби, а сам пошел по указанному направлению, рассекая полупустое пространство; в магазине было не так уж много посетителей и не так уж много товара.
В этом была вся суть «Племянника». Он открывал свои дискаунтеры где-нибудь на окраине города в Нью-Джерси или Лонг-Айленде, никогда не платил аренду или коммунальные, из-за чего его вышвыривали через двенадцать-пятнадцать месяцев и забирали часть товара. Поскольку арендодатели и поставщики были тоже сомнительными персонажами, и поскольку он каждый раз открывал новую фирму, серьезных последствий никогда не было, поэтому Племянник спокойно открывал очередной дискаунтер опять же где-нибудь на окраине Большого Нью-Йорка, где никогда о нем прежде не слышали. Так он и жил.