– Сон. Хороший.
– Хороший?!
– Да, – кивнул воин Туата де Дананн. – Когда пес болеть мой мир, он спать такой сон. Становиться здоровый. Тот, кто приходить, делать Айн такой сон.
Обрабатывая эту информацию, Серафима сосредоточилась настолько, что не заметила легкое прикосновение к макушке.
– Ты хочешь сказать, тот, кто был здесь, пришел из твоего мира?
– Да, – Аргит задумчиво пропустил между пальцами черные пряди.
В голове Серафимы словно выстрелила набитая вопросами хлопушка.
Слова-конфетти кружили перед глазами, собираясь в самые причудливые комбинации.
Версии, что этот кто-то новичок, вроде Аргита, или загадочный попаданец просто зашел в гости, Серафима отмела сразу. Для остальных оказалось слишком много неизвестных.
Надо бы осмотреть квартиру. Но вставать отчаянно не хотелось.
Начнем с малого.
Серафима глянула на ноги, на унылые лужицы под подошвами, и потянулась к шнуркам.
– Аргит, сон Айна действительно был хороший?
– Да.
Она услышала, как сзади зажужжала молния.
– Тогда зачем ты его будил?
Освобожденная от поддерживающего захвата, Серафима стянула обувь.
Снимать пуховик сейчас? Или все же в прихожей?
– Тебе быть плохо, – сказал Аргит, поднимаясь и аккуратно ставя ее на ноги.
А теперь ей хорошо.
Удивительно хорошо после такого стресса – даже курить не тянет. Вот только руки нужно куда-то деть. И желательно не под маячащую перед носом и так приветливо расстегнутую куртку.
Не придумав ничего лучше, Серафима засунула их в карманы.
– Спасибо, Аргит, – а вот взгляд прятать не стала. – Большое тебе спасибо. И извини за… За все в общем.
В темноте гостиной – свет никто так и не включил – выражения его лица было не разобрать. Серафима поймала себя на том, что ожидание ответа сопровождается подозрительной дрожью в коленях.
– Има устала, – произнес Аргит, трогая пальцем ее лоб, – говорить непонятно. Отдыхать!
– Стоп!
Помня, что у Аргита обычно следует за этим словом, да еще и произнесенным в таком тоне, Серафима отскочила к двери.
– Нужно осмотреть квартиру – выпалила она. – Проверить вещи. Гаянэ позвонить. И я в порядке. Я в полном порядке.
Воин Туата де Дананн оценил и скорость выполнения маневра, и стойку, да и план действий тоже был неплох.
– Хорошо, – согласился Аргит, мгновенно оказываясь рядом, подхватывая не успевшую даже пикнуть девушку на руки, усаживая на кровать в ее комнате и исчезая.
Засмеялся он уже в прихожей.
Серафима мысленно вернула все выписанные извинения. И замерла, так и не успев бросить вдогонку что- нибудь едкое.
Вместо привычного прямоугольника оружейного шкафа на нее смотрела развороченная стена.
«Твою ж мать», – подумала Серафима.
А вспомнив, что было в шкафу, повторила вслух.
С выражением.
Солнце уже село, когда Киен притормозил у потрепанного забора из рабицы с колючим металлическим кантом. Оцепленная им, да голыми деревьями, Ховринка следила за городом слепыми провалами окон.
Перебросив через плечо заботливо укутанный пледом оружейный шкаф, в котором что-то гремело, Киен одним прыжком перемахнул через забор.
Ховринка воняла страхом, дурной удалью и болью. Когда-то Киен излазил ее всю: от дышащих тухлой сыростью подвалов до щетинящихся молодой порослью крыш. Фото ушли за хорошие деньги.
– Опять опаздываешь, – Глеб отвлекся от созерцания царапины на ботинке.
Ковер из осколков кирпича, стекла, осыпавшейся плитки и остатков арматуры оказался беспощаден к итальянской коже.
Глаза мужчины едва заметно светились.
– Показывай.
Аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, Киен опустил перед ним прямоугольный сверток. Развязал плед и отступил.
Он услышал, как Глеб громко втянул носом воздух.
– Какого… что это?
Начальник Первого отдела присел перед оружейным шкафом. Провёл рукой над металлической дверью.
– Дом женщины пустой, – спокойно ответил Киен. – Ящик я не открыл. Принес. Железо может прятать меч.
Глеб поморщился, но отчитывать вынужденного сообщника не стал. Извлек из кармана связку ключей, нащупал длинный металлический стержень. Универсальная отмычка, артефакт строгой отчетности, легко вошла в прорезь замка.
Киен подался вперед.
Сжимая и разжимая обтянутые перчаткой пальцы, он видел, как рука Глеба нырнула в темноту, а уголки его губ дрогнули. Смакуя момент, он извлек из ящика продолговатый предмет, завернутый в пакет из супермаркета.