Она смотрела на Аргита из-под золотой паутины ресниц. Молчала, поигрывая драгоценным ожерельем. Вздыхала, зная, что прекрасны холмы грудей ее, и любой воин Туата де Дананн, будет счастлив взойти на них. Улыбалась, обнажая жемчужную россыпь под нежными, словно лепесток яблоневого цвета, губами.
Совершенна была Эйв.
И не было бы в землях Каэр Сиди жены лучше.
Долго не решался король отпустить от себя младшую любимую дочь. А она не спешила уходить, полновластной хозяйкой ступая по дому Бодб Дирга. И все же полетели по землям Туата де Дананн вести о сватовстве.
И достигли Эмайн Аблах.
Мама прислала свое благословение.
Отец приехал сам.
Туманы давно не приносили новых детей Миля, а охота, пиры и состязания в воинском мастерстве – былой радости.
И Аргит согласился участвовать в испытаниях. И победить, ведь он был лучшим из молодых воинов Каэр Сиди, и прекрасная Эйв благоволила ему.
Съезжались женихи. Вырастали на землях Бодб Дирга походные шатры. Кабаньи туши капали жиром в ямы костров. Прядали ушами кони, и красноухие гончие несли луне печальные песни.
А в ночь багряных листьев служанка постучала в двери его дома.
Прекрасная Эйв желала говорить с Аргитом сыном Финтина.
Сейчас.
В глубине леса, под защитой старых дубов.
Ночь дышала опасностью. Щекотала сердце острием меча.
Этой ночью даже храбрейшие из Туата де Дананн держались света очага.
Аргит бежал ровно – ни один лист не шелохнулся под его ногами.
Он отважен, но даже Бадб дочь Эрнмас не бросит вызов Ловчему в его час.
Поляна в хороводе древних деревьев встретила тугой тишиной и резким духом пролитой крови. Служанка, что принесла весть, смотрела в небо пустыми глазами, а горло ее смеялось, призывая жадную стаю. Рядом же с телом кто-то воткнул половинки древка без наконечника. Аргит узнал копье – он сам сломал его вслед за рукой Руа сына Мидира. Давно. А сейчас Руа, как и Аргит желал назвать женой прекрасную Эйв.
А потом Аргит услышал вой.
Говорят, если долго бежать с тенями, станешь одной из них.
Говорят, нет спасения тому, кто встанет на пути Дикой охоты.
В первый раз в жизни Аргиту сыну Финтина стало страшно.
Темнота рваными клочьями летела со спин гончих.
Липла к коже, уходя в нее, как вода в прибрежный песок.
Он пытался вырваться из черной волны. Петлял загоняемым зайцем. Но всякий раз на краю его ждала безглазая оскаленная морда.
Шепот уже звучал барабанным боем. И вой несущейся своры становился словами.
Наш.
Ты наш.
Наш.
Собрав последние силы, Аргит прыгнул.
И провалился в туман.
Он не помнит, как падал на землю. Тело перекатилось, закаленное суровой наукой девы войны, а когда Аргит поднялся, в окружении прорвавшихся сквозь границу гончих, в руках у него был меч.
Хорошо.
Живым они его не получат.
Байв дочь Эрнмас, учила на совесть. До боли, до крови, до ночей под присмотром мудрой Аирмед. Пока в один из дней он сам не оставил кровавый росчерк на твердом, как щит Лухта, животе.
В тот день она взяла Аргита в свою постель, а потом ушла из его жизни.
Воспоминания о ней долго держали сердце.
Он посмотрел на черную макушку, выглядывающую из-под мягкого пледа.
Игорь говорит: некоторые слова фиахон нельзя повторять, когда находишься среди тех, чьим добрым мнением дорожишь. А Савелий, что более непригодной к хозяйству женщины он не видывал. Она не поет, а руки ее чаще держат горькие дымные палочки, чем иглу.
Но она не бросила его.
И рядом с ней он смеялся.
Ни с одной женщиной племен он столько не смеялся.
Квартира, которую снял Глеб, оказалась однокомнатной хрущевкой в безнадежно спальном районе. Разворошенные мусорные баки, ободранные стены подъезда, ржавые потеки на несвежей побелке и многочисленные послания, оставленные то маркером, то, похоже, гвоздем.
Киен толкнул хлипкую дверь, проваливаясь в остро пахнущее старым жильем нутро коридора. Лампа под дешевым абажуром липа скудный свет на размытые фотообои с березовой рощей. В заставленной мебелью комнате было не продохнуть от пыли, а старые рамы за грязно-зелеными портьерами щедро поили воздух сквозняками.
Но на кухне был электрочайник. И белый лист на столе подарил пароль от Wi-Fi.
Сгрузив продукты в старый холодильник, Киен вытащил из рюкзака любимую чашку.
Первую его вещь. Подарок Зои, который он при первой же возможности уронил, – проверить ее реакцию. Хозяин приказал бы выдрать его за столь небрежное обращение с подарком. Но Зоя только подала новую и выбросила осколки в мусорное ведро. Он вытащил их, когда она отвернулась.