– Нужно заправиться, – достала из кармана пачку сигарет.
– Курить вредно, – сказал, застегивая верхнюю пуговицу, – неужели родители вам не объяснили?
На последних словах Серафиму перекосило.
– Мои родители, Игорь Станиславович, – произнесла дрожащим от ярости голосом, – умерли, когда мне было пять. В том возрасте, как вы понимаете, меня больше интересовали куклы и плюшевые медведи.
Серафима разрушительным вихрем пронеслась мимо Игоря. Громко хлопнула балконная дверь.
– Простите, – сказал, шагая за ней. – Я не знал.
– Да вы ни черта обо мне не знаете, – развернулась, выдыхая ему в лицо табачный дым, – и тем не менее уже измерили своей снобской меркой и поставили штамп.
Внезапно она аккуратно присела на ручку старого кресла: спина прямая, подбородок приподнят, ноги изящно сложены вместе.
– Вы только посмотрите, – выдохнула манерно. – Двинутая какая-то. Разве будет настоящая женщина так одеваться? А разговаривать? Как думаете, феминистка или лесбиянка? Да просто мужика на нее нормального нет… Ненавижу!
Отвернулась, судорожно затягиваясь. Игорь посмотрел на сгорбленные плечи, мелко дрожащую чашку и внезапно попросил:
– Угостите сигаретой?
Серафима смерила мужчину пристальным взглядом, затем молча выудила из кармана пачку. Прикуривал он уверенно. Зажмурился, втягивая горький дым, и по-драконьи выпустил его через нос.
– Кофе б еще.
– Если не побрезгуете, – протянула чашку.
Игорь не раздумывая смешал коктейль трудоголика.
– Бросали? Курить, – спросила уже спокойно.
– Да. Девушка настояла, – задумчиво сообщил ноябрьскому пейзажу за окном и, помолчав, добавил. – Бывшая.
Уголок рта дернулся в едкой усмешке, делая уставшее лицо мужчины живым и понятным.
– Извините, что наорала.
Серафима опустила глаза, теребя рукав кофты.
– Думаете, я сноб?
Игорь рассматривал трупик первой за три года сигареты.
– Нет, – покачала головой, – вы просто препод, а у меня аллергия на менторский тон. И дурацкий характер, поэтому временная нестыковка вполне естественна.
– Временная?
– Да, – кивнула. – Мы же с вами в одной лодке.
Он улыбнулся и скормил окурок глиняному цмоку.
– А вы, случайно, не помните, зачем мы стирали мою рубашку?
– Нет, – весело прищурилась Серафима, – сама хотела спросить. Придется уточнять у Аргита. Надеюсь, он уже закончил трапезничать.
– А что там сегодня?
Игорь вышел за ней с балкона.
– Кофе, яичница, остатки печенья и рецепт Джеймса Бонда.
– Взбалтывать, но не смешивать?
– Бинго, Игорь Станиславович!
– Пожалуйста, просто Игорь, вы ведь и правда не моя студентка.
Игорь не видел, как она улыбнулась.
– Добрый вечер всем. Глеб Урусов, руководитель первого отдела, вошел в переговорную ровно без десяти семь. Высокого начальства еще не было. Хорошо. Под приветствия коллег обошел стол и опустился в дорогое эргономичное кресло рядом с Зоей, которая все это время не сводила с мужчины сияющего василькового взгляда.
– Зоя, вы сегодня очаровательны. Кто бы ни вел вас ужинать, он счастливчик.
– Спасибо, – зардевшаяся женщина неуверенно убрала за ухо русый локон.
Гаянэ Церуновна, пришедшая одной из первых, неслышно фыркнула.
– Глеб, не в курсе, что за кипиш? – спросил вихрастый блондинистый тинейджер в толстовке с ярким принтом.
– Я знаю не больше твоего, Максимилиан, – пожал широкими плечами, поправляя золотые запонки с монограммой.
– Печалька, – парень зевнул и надвинул на глаза капюшон. – Тогда разбудите, как шеф придет.
– Мне кажется, я дал тебе достаточно времени для пробуждения.
Константин Константинович стремительно прошел к председательскому креслу.
– Да, но я очень поздно лег и никак не мог заснуть. У меня есть пятнадцать возможных причин для этого совещания.
– И не одной правильной, – высокая фигура в черном костюме с кровавой гвоздикой в петлице заняла место во главе стола.
– Это пари? – в прозрачных голубых глазах юноши мелькнул азарт. – Условия?
– Как обычно.
– По рукам!
Он потянулся через стеклянную поверхность, и бледная аристократичная кисть утонула в пожатии длинных костлявых пальцев.
– Влад, разбей, – попросил парень сидящего рядом мужчину, словно сошедшего с рекламы сериала об опасных и трудных буднях отважных стражей порядка.
Массивная ладонь разрубила холодный узел.
– Я весь внимание, – Максимилиан фон Берг, глава дипломатической службы Управления ноль едва заметным движением выпрямился в кресле.