Комроты хотел что-то сказать, но под взглядом начальства быстро захлопнул рот.
- Вы поймите, - господин Буров подошёл к бизнесмену и ласково стряхнул с его плеча пылинку. – Сейчас такая обстановка: плюнь – плевок до земли не долетит, взорвётся. Соседи только и ждут, чтобы мы подставились. Им этот завод так нужен, они кушать не могут.
Саныч ещё раз провёл ладонью по куртке бизнесмена и повернулся к командиру роты:
- Сейчас соседи рядом маршируют. Их главный все ногти сгрыз, что не они первые сюда прискакали. Скоро комиссия с проверкой отъедет, пыль уляжется. Никто ваши кости не найдёт, если что.
Господин Пятнышкин кашлянул. Саныч зверски глянул на него, но бизнесмен спросил:
- С чего бы соседям ногти грызть? Заводик давно стоит, а они только сейчас подорвались?
Проверяющий глубоко вздохнул. Пожевал губами, будто съел что-то кислое. Наконец ответил:
- Есть мнение, что информация каким-то образом просочилась.
- У нас никто не мог, - отрезал бизнесмен.
- Теперь неважно, - мягко сказал Саныч. – Есть мнение, и оно не обсуждается.
При этих словах по палатке словно ледяной ветерок промчался. Бизнесмен поёжился, комроты на секунду прикрыл глаза и заметно побледнел.
- В любом случае, это был вопрос времени, - добавил господин Буров. - Этот заводишко – лакомый кусок. Особенно сейчас, когда назревает.
Он не сказал, что назревает, но его поняли.
- Соседям слева, этим выкормышам северного анклава, дозарезу нужны ресурсы. Раньше они покупали. Сейчас цены выросли. Вопрос – что дешевле, купить или отнять? У нас отнять. Северный сосед если и может чего дать, так только с ноги в дупло.
Саныч прошёлся по палатке и неожиданно тяжело сел на стул. Хлопнул по столику ладонью:
- Короче. Не провоцируйте. Но и времени у вас нет. Не сможете взять – уничтожьте.
Господин Пятнышкин в изумлении открыл рот.
- Да! – рыкнул Саныч. – Сам знаю! Но если эти технологии попадут в лапы соседям, лучше нам всем себе харакири сделать тупым ножом. И прыгнуть в мусорорезку, чтоб наверняка. Потому что нас даже на том свете найдут и души зальют напалмом. Всем всё понятно?
Комроты и бизнесмен молча кивнули.
Когда начальство вышло из палатки, командир роты и господин Пятнышкин посмотрели друг на друга.
Наконец майор прервал молчание:
- Я ж говорил. Говорил. А ты – не трогай, не трогай! Девочка-целочка…
Господин бизнесмен машинально огладил плечо, по которому недавно прошлась начальственная ладонь. Глядя в пол, сказал:
- Так не доставайся же ты никому…
- Ты это, - задушевно проговорил комроты, - бизнесмен. Не тяни кота за яйца. Видишь – напалма подвезли. Уже поджигают. Не сделаешь сегодня – завтра поздно будет.
Господин Пятнышкин закусил губу. Комроты зверски ухмыльнулся пересохшим ртом.
И ни один из них не видел, как вышедший из палатки Зверь Саныч оглянулся. Во взгляде его была невыразимая словами брезгливая жалость.
Глава 30
Глава 30. Нейтральная земля. Заброшенный военно-исследовательский комплекс
Фамус посветил фонариком. Свод тоннеля чернел разводами плесени. Эта плесень не светилась, она вгрызалась в бетон. Её колонии расползлись причудливой мозаикой, и тоннель был похож на большую карту неведомых островов.
- Что ищем? – коротко спросил Глен.
Они в паре с Фамусом обследовали подземные коммуникации. Другие бойцы тоже разбились по парам. Базу разделили на сектора, и теперь группа ползала по территории в поисках лучших путей отхода.
- Я же говорил, - отрывисто бросил Фамус. – Надо найти тоннель с выходом как можно дальше от базы. Думал, ты понял.
Глен хмыкнул. Всё время после мозгового штурма в бункере, когда группа приняла решение об отходе, он молчал. Лицо его было даже мрачнее обычного.
- Это и козе понятно, - наконец ответил он. – Ты скажи, что на самом деле хочешь найти.
Ботаник бросил косой взгляд на Глена. Он тоже был мрачен, тёмные круги под глазами сделались резче, содранный прыщ на лбу яростно багровел, как третий глаз.
- Что, так заметно? – буркнул Фамус.
Глен пожал плечами.
Ботаник посветил фонариком по сторонам. Плесень на стене чернела картой разрушенной Африки. Поверх искорёженного мыса Доброй надежды проходили кабели – пыльные серые змеи толщиной в руку ребёнка. С изоляции свисали клочья паутины.
- Ладно. Скажи сначала, ты веришь, что прорвёмся? – спросил он.
- А хрен его знает, - ответил Глен. – Верить можно, знать нельзя.