- Слуга сказал, ты меня исповедовать пришел. Так вот, спешу сообщить, что плевать я хотел на тебя, на твою веру, на твою церковь и на твоих богов. Не верю я в них ни на грош.
«Как и я», - усмехнулся про себя Клаус, но тут же изобразил у себя на лице искреннее негодование.
- Печально. Вера в богов - это не право, это обязанность. Нельзя, напоминаю, просто так взять и сказать, что, дескать, вы лишены способности чувствовать божественное вмешательство в природу. За это можно и на костер угодить. Должен заметить, очень печально слышать это от вас. От человека умного, начитанного и находящегося в столь неприятном положении. Быть может открыть глаза свету вам поможет правда. Вы не больны, вас отравили.
После этих слов инквизитор улыбнулся, и страшная догадка заставила веко Стефана нервно задергаться. Ланиста на мгновение представил, как вдруг неведомая сила поднимает его с кровати, как он встает, хватает с пола тяжелую табуретку и заставляет мозги Клауса брызнуть на дощатый пол. Однако в реальности Стефан мог лишь наблюдать за тем, как инквизитор достает из-за пазухи небольшой стеклянный пузырек и ставит его на стол.
-Инквизиторы не отпускают грехи, - громко сказал ланиста, не отрывая глаз от пузырька.
«Инквизиторы делают то, что захотят», - мысленно усмехнулся Клаус, а вслух сказал:
- Инквизиторы обязаны помогать заблудшим душам, а потому я здесь. Вам, верно, интересно, что это за пузырек? Я отвечу. Вы отравлены и нуждаетесь в противоядии. И без этого треклятого пузырька вы умрете. Ваш желудок лопнет, глаза нальются кровью, а кишечник вылезет из вашего тела через ваш же задний проход. Этот пузырек - ваше спасение. Вы желаете его получить?
Стефан желал. Меньше всего на свете ланиста сейчас хотел умирать. Поэтому он кивнул и с трудом (его снова начало мутить) выдавил из себя:
- Что для этого нужно? Деньги?
- Оставьте вашу мелочь в мошне. Все что нужно от вас, это внимательно меня выслушать, а затем честно ответить на вопросы, которые я задам чуть позже. Вы готовы? Замечательно. Имя святого Эрнеста вам о чем-нибудь говорит?
Ланиста яростно закивал головой. За шанс выжить он был согласен утвердительно ответить на любой самый унизительный вопрос инквизитора.
- Прекрасно. Его перу принадлежит сочение "Как грешнику очистить душу"?. В нем он утверждает, что изначально существовало лишь три греха, а все остальные человеческие страсти появились из-за их смешения. И знаете, Эрнест был прав, и вы живое тому докозательство.
После этих слов лицо Стефана скривилось. Он беспомощно открыл рот, после чего его вырвало прямо на пол. Инквизитор улыбнулся, глядя на перемешанные с кровью остатки яичницы и бараньей отбивной, а затем достал из кармана платок и протянул его ланисте.
- Времени мало, - сказал он. - Первый грех по Эрнесту - это Зависть. Вы не ладите с братьями, это прискорбно. Прискорбно, когда видишь, что лучшие куски проходят мимо тебя. Прискорбно слышать в адрес других похвалу предназначенную не для них. Прискорбно быть чужим в собственной семье, верно?
Стефан хотел что-то сказать, но его снова вырвало. На этот раз крови было больше.
- Второй, грех по Эрнесту - похоть. Вам знаком небольшой заброшенный домик, что стоит в полумили от города на берегу пруда? Я получил разрешение от местного начальника стражи на его обыск. Судя по тому, как вы изменились в лице, этот дом вам знаком. А семилетняя Лили, дочка местного цирюльника вам знакома? Забавное совпадение, что за одну неделю в городе пропадает шесть человек. Эта самая девочка, ее отец, церковный сторож - друг цирюльника, два сына ланисты Руфуса, вашего конкурента, и Старый Свен, нищий, что побирается у цирюльни. Сыновья второго ланисты пропали по понятной причине. Но остальные? Здесь все куда интересней. Во всем виновата эта девчонка, которая стала заставлять вас испытывать к ней сильное влечение. Вы похитили ее, после чего вами был куплен домик, где вы занимались с ней тем, чем собственно заниматься не следует. Все было прекрасно, пока этот дом не нашли цирюльник и сторож. Нашли на свою беду. Вы отправили их на дно пруда вместе с наскучившей девочкой и сыновьями Руфуса кормить рыб, верно?
Ланиста медленно умирал. Он не слышал половины того, что говорил Клаус, лишь кивал и с надеждой смотрел на стеклянный пузырек, не отрывая от него взгляда ни на минуту.