Всего один день отнял у Эргоса целых три жизни. Вместе с Богиней в лучший мир отправились виновники ее смерти - противник Рейгана Феокл и второй ланиста Стефана. И больше всего на свете чемпион ненавидел сейчас заезжего инквизитора, который отнял у него возможность отомстить за Богиню собственноручно.
Именно поэтому сейчас путь Рейгана лежал к дому Феофана. Чемпион знал, что ему и Богине не суждено встретиться в ином мире. Ведь за то, что он планировал сделать, иной дороги, кроме как в преисподнюю, у него не было.
Пройдя несколько пустынных переулков, чемпион, наконец, пришел к месту назначения. Небольшому стоящему почти на отшибе деревянному домику, ничем не выделявшемуся от своих таких же серых, деревянных и ветхих собратьев.
Чтобы сорвать с петель тяжелую, украшенную орнаментом дверь Рейгану понадобился всего один удар ноги. Затем все произошло быстро. Феофан, удобно развалившийся в кресле у ярко пылающего камина, не успел даже вскрикнуть от удивления и возмущения, как сильные руки Рейгана вырвали его из кресла и потащили к письменному столу. Жена Феофана, низенькая и полненькая дама в летах, с ужасом смотрела на то, как ее муж, беспомощно двигая волосатыми ногами, оказался погребен под ворохом купчих, долговых расписок и счетов.
- Я не понимаю, клянусь вином. Ты за что это делаешь? - простонал Феофан, и тут же скривился от боли и выплюнул выбитый зуб, запачкав желтые листы кровью - удар чемпиона пришелся прямиком в челюсть.
- За Богиню!!! - прорычал Рейган, схватил с пола деревянную табуретку, размахнулся и ударил.
Жена Феофана подбежала к стоящей у изголовья кровати люльки, выхватила оттуда истошно кричащего ребенка и прижала его к груди. Она, как завороженная, наблюдала за тем, как голова ее мужа от новых ударов взрывается кровавыми ошметками, как со столешницы тонкими струйками начинает течь безобразно мутная и грязная кровь, как медленно, но верно лицо Феофана превращается в бесформенную кровавую жижу.
Она даже не пыталась бежать, не пыталась сопротивляться, когда Рейган, покончив с Феофаном подошел к ней. Лишь жалобно всхлипнула, когда чемпион вырвал из ее рук ребенка. Она не перестала смотреть на искореженный труп мужа, даже когда преисполненный ненависти Рейган обхватил цепкими пальцами ее шею и поднял над полом.
Этим же вечером чемпион на вороном жеребце во всю прыть мчался по лесному тракту из Эргоса, где его больше ничто не держало, в Аланбург.
Глава 14
Возможно, мастеру не стоило останавливаться. Да и ехать по этой дороге тоже было плохой идеей. Желание сократить несколько часов, объехав заставу через лес, грозило обернуться потерей целого дня. Именно, такие мысли крутились в голове Спарта, когда он, остановив коня, спрыгнул на землю и направился в сторону двух инквизиторов. Последние обернулись и, оттолкнув от себя связанную, растрепанную, полураздетую девушку, положили руки на гарды мечей. Мастер смотрел на инквизиторов. Те смотрели на мастера. Недоброе, зловещее молчание нарушил старый ворон, с громким карканьем пролетевший над инквизиторами и севший на ветку сосны. - Тебе что-то нужно, отброс? - поправляя серебряный медальон, знак ордена, спросил инквизитор. Мастер утвердительно кивнул головой. - Слушай сюда, - гаркнул второй инквизитор. - Мы с товарищем не абы кто, а офицеры священного ордена святой инквизиции. И не просто офицеры. Знаешь, ли ты, отброс, что с тобой сейчас говорит капрал инквизиции, а ранее вопрос тебе задал капитан инквизиции? - И что это меняет? - Многое, отброс, - зарычал капрал. - Мы, офицеры святой инквизиции. Мы обладаем священными привилегиями для уничтожения мерзкого, богопротивного колдовства и ереси. - А она кто? - указывая на связанную девушку, спросил мастер. - Еретичка или колдунья? - Грязный пес, даю тебе последний шанс убраться отсюда вон, - злобно прошипел капитан и неожиданно с силой пнул связанную девушку. - А ты заткнись, змея! Как этот провалит, ты узнаешь, кто такой настоящий мужчина. - Если хочешь им остаться, убирайся отсюда вместе с товарищем. Оставьте девушку в покое. Исполните мою просьбу. Я вовсе не хочу вас убивать. Капрал зло усмехнулся и подошел к мастеру. Грязь громко хлюпала под его массивными сапогами. Капитан Святой инквизиции на всякий случай со скрипом вытащил из ножен меч и, стуча зубами, без сомнений, от холода, уставился на мастера. Капрал тоже вытащил клинок и приставил его лезвие к шее Спарта. - Ты кто есть такой, чтобы нам указывать, недоумок? - с усмешкой спросил он. - Ты вообще, кем являешься? Какой-нибудь бродяга али пьяница? Ближайший трактир отсюда не далеко. Проваливай. - Кто я, и чем занимаюсь, тебя не касается. - Стало быть, не касается... - засмеялся капрал. - Знаешь, что я тебе скажу? - Что? - Пошел вон отсюда, вот что. Я не люблю, когда на наши с капитаном развлечения смотрит кто-то посторонний. Мы обесчестим эту глупую крестьянку, а потом зарежем. В этот момент ты будешь очень далеко отсюда. Радуйся, что у нас есть разрешение только на один труп. Ты меня понял? - Само собой, - улыбнулся мастер. То, что произошло дальше, повергло капитана инквизиции в крайнее удивление. Время будто бы остановилось. Голова его товарища медленно, мучительно медленно, так медленно, что, казалось, прошла целая вечность, упала с фонтанирующего кровью тела и покатилась по пыльной дороге. Связанная девушка завизжала. Капитан прикрыл рот ладонью, едва сдержав рвотный позыв, и смотрел удивленными глазами, как к нему приближается Спарт с окровавленным мечом. - Тварь!- завопил инквизитор. - Ты ведь убил его! Мы ведь просто хотели немного развлечься, а ты убил его! - Ты очень наблюдателен, - усмехнулся мастер и, показывая мечом на плачущую девушку, спросил. - Так вы служите богам? Капитан не выдержал н, яростно размахивая мечом над головой, кинулся на Спарта. Мастер, парируя его удары, усмехнулся - противник неумелый. Спарт давно уже понял, что инквизиторы по уровню боевой подготовки ничуть не лучше пьяниц в трактирах. «Пора заканчивать» - подумал мастер, увернулся от очередного удара и с силой рубанул снизу вверх по руке капитана. Страшно побледневший инквизитор завизжал и рухнул на траву. Он дрожал, кистью левой руки держался за окровавленный обрубок и плакал: - До локтя, тварь вонючая, отрубил. До локтя, будь ты трижды проклят. Я инквизитор, урод. Знаешь, что я сделаю с твоей женой. Она будет проклинать свою мать за то, что та родила её женщиной. Я придушу твоих детей. Левой рукой, проклятый выродок, придушу. А её, - он показал обрубком на связанную девушку. - Её я загрызу. Она сдохнет, как и ты. Ты тоже сдохнешь, тупая тварь. Медленно и мучительно. Вороны и псы будут жрать твое грязное вонючее тело, а я буду смотреть на это и смеяться. Ты слышишь? Смеяться. - У меня нет жены и детей, - спокойно сказал мастер и аккуратно, но с нажимом, провел лезвием меча по шее инквизитора. Из раны тут же хлынула алая кровь. Капитан захрипел, пуская кровавые пузыри, и затих. - Вот так вы служите богам, - сказал уже мертвому капитану Спарт и затем неожиданно для себя самого... проснулся. Чуда не произошло, и давно забытая молодость, о которой теперь напоминали только и только сны, к старику не вернулась. Задохлик тяжело вздохнул и тут же схватился за сердце, которое за шестьдесят пять лет видимо устало работать в привычном темпе и теперь частенько позволяло себе шалить. Придя в себя и мысленно проклиная свою старость, старик огляделся. К своему удивлению он обнаружил, что находится не на пыльной эргоской улочке, а лежит на покрытой камышом скамье в темной и грязной комнате. Спарт поморщился - в воздухе стоял крепкий запах тухлой рыбы и гнилого сена. Вдруг из-за пазухи старика выпрыгнула громадная крыса, которая спрыгнула со скамьи и, перебежав комнату, остановилась у ведра с нечистотами. Неожиданно Спарт вздрогнул - в дальнем углу комнаты недружелюбно зашелестела дурно пахнущая куча лохмотьев. Затем куча выпрямилась, и перед стариком предстал уже знакомый читателю Бедолагу Джо. Нищий поседел, одряхлел. Его тело выглядело до безобразия хрупким и, казалось, об его выпирающие из-под смуглой кожи ребра можно порезаться. - У тебя уха нет, - нарушил затянувшееся молчание Спарт, и пробежался глазами по комнате - здесь не было ничего, что могло бы сойти за оружие. Нищий нахмурился, а затем сморщил и без того изрытое морщинами лицо - будто собирался заплакать. Он схватился за целое ухо, проскулил что-то невнятное, а затем грубо буркнул: - Они меня проверяют. Тобой. Ты тут не случайно, - вдруг он на мгновение замер, после чего зашептал. - Я видел тебя там. В городе. Да. Я тебя помню. Спарт не ответил. Он сел на край скамьи и обхватил руками седую голову. Старик начал явственно припоминать, как он здесь оказался. Двумя днями ранее Спарт сидел в тени старой осины, что росла у пруда вдали от городской стены. Сидел до тех пор, пока к этой самой осине, поскрипывая, не подкатила телега, на козлах которой сидел высокий человек в полумаске. Старик до сих пор помнил его запах - запах пота и ладана, а также он помнил мешок, который вдруг совершенно