«Интересно, получается, я начал задумываться над проблемами масс только тогда, когда эти проблемы затронули меня» - Скучающий Гельмут придался воспоминаниям. - «Несмотря на все произошедшее остаётся один вопрос: почему это не произошло раньше? Выживая на гроши, снимая угол в деревянном бараке, в котором помимо меня проживал еще десяток рабочих, я хорошо их узнал. Для меня первоначально было большим открытием, что они такие же люди, ничем не отличающиеся от людей из высшего сословия» - Гельмут улыбнулся. - «Для рабочих тоже было открытием, что я ничем не отличался от них. Некоторые даже первоначально относились ко мне с опаской, но совместный труд на фабрике, при которой стоял барак-общежитие, полностью стер грань между мной и рабочими, за год мы стали товарищами готовыми стоять друг за друга горой. Нигде в высшем обществе я не ощущал подобного единства. Аристократы зачастую испытывали отвращение друг к другу, прикрываемое маской доброжелательности. Отчуждение высшего света от общества – вот, что действительно стало причиной революции, по крайней мере я так считаю»
Гельмут краем глаза заметил, как группа подростков тащит за собой в переулок сверстника, который пытается отбиваться от них, но все его попытки освободиться тщетны.
Солдат направился следом за подростками, понимая, что без его вмешательства может произойти что-то плохое.
«Если бы раньше кто-то вот так пытался утянуть кого в подворотню, то, скорее всего, никто бы и пальцем не пошевелил, в особенности жандармы» - рассуждал Гельмут, преследуя группу.
Дети завернули за угол и прижали брыкающегося к стенке. Тот, кого прижали, был одет как средний городской житель, не бедно, но и не богато. Что же касается остальных подростков, то их одежда была куда беднее и мало чем отличалась от облачения рабочих, скорее всего это и были их сыновья.
Гельмут решил сначала понаблюдать из-за угла, вдруг это какая-то детская игра, которую патрульный не знал.
- Вот ты и попался, «заграничник» - начал говорить самый старший из всей группы, на вид ему было лет семнадцать. - Мы тебя как пасобника сдадим и получим вознаграждение.
- Правильно будет не пасобник, а пособник. - глядя в брусчатку пробормотал «заграничник».
- Ну и извините, что мы безграмотны. - остальные дети захихикали. - Нас в школах не обучали, да оно нам и не надо. Вот мой папаша и без всяких школ императора скинул. Так зачем нам школа? Чтобы быть таким же пособником пианистов как ты?
- Не пианисты, а роялисты. - «заграничник» вновь сделал замечание.
- Ну сейчас ты получишь, умник.
Подростки уже хотели начать расправу над пойманным, как из-за угла вышел Гельмут, который моментально приковал к себе внимание детей.
- Всем стоять. - Гельмут максимально повысил голос, чтобы его слушали. - Кто у вас за главного?
- Ну я. - Отпуская прижатого к стене «заграничника», ответил самый старший.
- Что здесь происходит? Рассказывай прямо, как оно есть, и ничего не утаивай.
- Что-что, роялиста мы поймали! А за таких деньги обещают.
Гельмут пристально глядел на главного, затем перевел взгляд на так называемого роялиста.
- И почему же вы решили, что он роялист? – Гельмут указал на «заграничника».
- Так все сходится. Он вон как одет, так еще к тому же из другой страны. - начал перечислять главный.
- А еще он в школу ходил! – кто-то из детей крикнул из толпы.
- Да! Точно! Еще он в школу ходил! Ну чем не шпион!
- Сколько тебе лет, мальчик? – Гельмут обратился к испуганному «заграничнику».
- Десять.
- Как, по-вашему, десятилетний мальчик может быть шпионом-роялистом?
- Ну так он эти слова знает, вот мы и подумали. - старший начал тупить в брусчатку. - Мы, между прочим, три дня искали этих пианистов-роялистов.
Гельмут глубоко вздохнул. Он понимал, что эти дети попросту не знают, чем себя занять. Не осознают, что мир вокруг них изменился. Им необходим совет взрослого человека.
- Как тебя зовут, пианист-роялист?