— Какой блядь смерти! — Хватаю его за пиджак. — Мы вчера в клубе были, после чего поехали домой. А потом я проснулся, нет ни вещей, ни её!
— Успокойся, прошу тебя! — Он взял моё лицо в руки, пытаясь докричатся до меня. — Я сейчас всё расскажу.
— Бред какой-то! — Не хочу даже слушать ту чушь, которую он собирается рассказать, выдавая всё за правду.
— Ты звонил ей?
— Да, такого абонента не существует! — Говорю я.
— Да, номер заблокировали через несколько дней после… — И он понял, глянув на меня, что лучше не произносить следующее слово. — Толком никто не знает, что произошло в ту ночь. Её обнаружили за городом, всю истерзаную. Николь изнасиловали, и выкинули на обочину. Её нашёл какой-то мужик, который остановился справить нужду. Рядом валялся её телефон, и он набрал последний номер из списка вызовов. Это был номер её мамы.
Она скончалась, не дождавшись родителей.
Я молча слушал, просто слушал какой-то непонятный рассказаз.
— Мне об этом сказа Эндж в эту ночь, а я в свою очередь тебе. Хоронили в закрытом гробу, так как на ней не было и живого места.
— Бред какой-то! — Схватился за голову. — Это всё неправда! Зачем ты всё выдумал?
— Мне жаль, брат, но это правда. Ты съезди к доктору Питерсену. Мы предполагали, что рано или поздно может всё повториться. Он записывал все ваши встречи когда ты был под гипнозом. Но большую часть воспоминаний твой мозг блокирует, из-за сильного эмоционального потрясения, как он говорит.
— Получается, у меня из памяти выпало два года жизни?
— Да, так было и в прошлый раз. Тогда память вернулась за несколько дней, благодаря конечно доктору.
Я всё сижу опустив лицо в ладони, и тру его, пытаясь избавиться от этого наваждения. Может я сейчас сплю, и мне снится сон?
— Как это объяснить?
— Этому нет точного объяснения. По крайней мере док говорит, что подобного случая зафиксировано не было. Он ждёт тебя, Адам. — И друг положил мне руку на плечо.
— Когда ты мне позвонил, я понял что всё повторилось, и договорился о встрече с доком.
— Кошмар какой-то. Девочка моя…
— Едь Адам, сейчас. — И он обнял меня, постучав по плечу.
Подъехав к зданию, где принимает доктор Питерсон, я какое-то время сидел в машине. Получается, если я сейчас пойду туда, и начну вспоминать, то окажется что моей девочки давно нет со мной. Впервые, со смерти родителей, у меня с глаз потекли слёзы.
— Здравствуй, док. — Пожимаю руку ему при встрече.
— Здравствуй, Адам. Я сочувствую, что ты вновь переживаешь этот момент. Это наверное ужасно тяжело, каждый год заново терять человека.
— Мне Дэйв сказал, что есть какие-то записи, которые заставят меня поверить… — Я всё не хочу мириться с происходящим.
— Да, Адам. Каждый наш сеанс с погружением в транс, я записывал. Мы кое-что смогли восстановить, но полную картину всё равно не получается воссоздать. Что-то блокирует твои воспоминания, и я никак не могу до них докопаться.
— Приступим? — Не хочу ходить вокруг да около.
— Да, разумеется. — И он проходит к своему столу. — Впервые, после того что произошло, ты ко мне обратился через полгода. — На моем лице возник немой вопрос. — Ты всё это время пытался залечить свои раны алкоголем и наркотиками, слава богу лёгкими, что не вызвало привыкания.
— Вот почему в своей квартире я обнаружил кучу пустых бутылок. — Говорю я, на что док кивнул.
— Я не знаю, каким образом у Дэйва получилось уговорить тебя обратиться ко мне. Ты никого не хотел видеть и слышать, жил это время в своём мире, в ожидании возвращения Николь. Мы тогда выяснили, что последним твоим воспоминанием было то, как ты принёс её сонную из клуба.
— Да, это было последнее, что было перед тем, как я тоже уснул. А сегодня я проснулся, и оказывается что её нет два года.
— На прошлом сеансе мы выяснили, что это было далеко не последнее, что произошло в ту ночь. Сейчас я включю запись.
Я вижу себя на экране монитора. Какое-то время я молчу, погружаясь в гипнотическое состояние.
— Адам, ты меня слышишь?
— Да.
— Где ты сейчас?
— У камина, в своём пентхаусе.
— Что ты делаешь?
— Сижу в кресле, и пью виски.
— Где в это время находится Николь.
— Она сейчас спит.
У меня на лице появилась непонятная гримасса из боли и злости.
— Что сейчас происходит?
— Я кинул стакан в камин.
— Что тебя заставило это сделать?
— Злость.
— Чем она вызвана?
— Видео на телефоне.
— Какое видео?
— Картинки быстро меняются, я не могу их разглядеть.
— Постарайся сфокусироваться.
— Я вижу на них Николь.
— И что происходит дальше? Ты пошёл к ней?
— Нет, я остался в кресле.
Какое-то время я молчу, наверное сеанс на этом был закончен, но доктор почему-то не выключает видеозапись.
— Пошёл я.
— Ты, это кто? — продолжает док.
Я ничего не ответил, просто оскалился.
Смотрю на дока с непониманием, пока тот выключает видео.
— И что это всё значит?
— Это значит, что в тот вечер тебя настолько что-то повергло в шок, что это заставило отключить твоё сознание. Говоря простым языком, к раздвоению личности. Это правда не типичный случай диссоциативного расстройства идентичности, здесь много разных нюансов, не поддающихся ни одному объяснению.
— Такое разве возможно?
— Мозг не просто самый сложный орган нашего организма, не просто орган, который потребляет намного больше энергии, чем «положено» для органа его массы. Мозг — это отдельная вселенная, которую мы не понимаем и будем исследовать столько, сколько будет существовать человечество, Адам.
— Вы пытались, так сказать, поговорить с тем, вторым мной?
— Он больше не появлялся. Мы с тобой работаем на протяжении более десяти лет, и это впервые. Ранее за тобой такого не наблюдалось. Я думаю, что ключом к разгадке является то видео, которое вызвало другого тебя. Поняв, что на нём, я думаю дальше всё сложится как пазл.
— Мне нужно достать дело Николь. Что она делала за городом в ту ночь, когда она должна была спать у меня.
— Оно есть у тебя, Адам. Ты во всём этом уже пытался разобраться, но всё тщетно.
— Я сейчас вообще что-либо отказываюсь воспринимать.
— Едь домой. Постарайся уснуть, я дам тебе лекарство, как и в прошлый раз. Тогда ты пришел в себя на следующий день. Надеюсь и в этот раз ничего не затянется.
— Хорошо, док.
— Я жду тебя в конце недели, чтоб продолжить работу. — И он открыл блокнот для записей.
Я делаю сейчас всё на автопилоте. Вышел из здания, сел в машину, приехал к себе, выпил таблетки, и пошёл спать. Наверное если бы мне в таком состоянии приказали убить, я бы непременно подчинился.
Думать ни о чем не мог, в голове была пустота. Я просто закрыл глаза. А открыв их понял, что прошли почти сутки, а с ними и прошли провалы в памяти.
Сел на кровать, и как обычно произнёс её имя. Я делаю так каждый день в течении этих двух лет.
Отправился на кухню, делаю себе латте. Пока готовится напиток, зашёл в кабинет за папкой о деле Николь.
"Заключение о смерти: многочисленные гематомы, нанесённые как руками, так и ремнём, следы удушья, несколько порезов осколками стекла, жёсткое вагинальное и анальное изнасилование… беременность, шестая неделя…
— О Господи! — И я заорал на всю. Что же произошло в тот чёртов вечер! — Малышка моя! Ааааа! — Раскидал все предметы со стола.
Придя в себя, я точно знал лишь одно, мне нужно докопаться до истины во что бы то ни стало.
Решил встретиться с офицером, который ведёт дело Николь. Его не закрыли, так как не нашли приступника.
— Мистер Рид. — Говорю я детективу при встрече.
— Добрый день, мистер Блэк.
Винс Рид, седовласый мужик, лет пятидесяти пяти, профессионал в своём деле, на счету у которого нет нераскрытых преступлений. И в этом деле он хоть и зашёл в тупик, но всё же продолжает копать в разных направлениях.