Серафиму вдруг безумно захотелось прикоснуться к ним. Он ничего не смог с этим поделать. Мальчик, сначала едва касаясь торчащей чёлки, а потом всё смелее стал перебирать мягкие волосы. Это стало неким антистрессом после тяжёлого патруля.
- Ты напомнил мне друга. В детстве, когда я убегал из дома, чтобы не слышать крики и ругань, он обнимал меня и гладил по голове, превращая уложенные волосы в ирокез. - парень хрипло засмеялся, - Спасибо.
- А где же сейчас ваш друг?
- Мы пошли разными дорогами. Тем более я не был его лучшим другом. Я не стал навязываться. Какой смысл? Лучше молча уйти из жизни человека, чем уверять себя в том, что ты ему нужен. Потом в моей жизни стали появляться другие люди, но никого из них я бы не назвал другом. Хотя, может быть, только одного.
- У вас же есть девушка. Она ведь наверняка вас поддерживает.
- О да, ты бы знал, как она меня поддерживает, - улыбка стала ещё шире, - оглянись. Вся комната завалена мягкими игрушками. Она знает, что я их обожаю, и дарит при каждой возможности. Обычно парень дарит девушке плюшевого мишку, а у нас наоборот.
- Ну и пусть! Главное, что она любит и заботится о вас. Думаю, стоит позвонить ей.
- Не могу. Я слишком много наговорил.
- Сказали так много плохого и не можете сказать два хороших слова «прости меня»? Вот тут вы совсем не похожи на Тобираму.
Парень молчал, прикрыв лицо руками. Ему было над чем подумать, и агент это понимал.
- Выздоравливайте скорее. Я пойду, - он пошёл к двери, снова споткнувшись об двух красных медведей.
- Спасибо, - парень, всё так же не поднимая головы, помахал рукой.
Было в этом «спасибо» что-то настолько жалостливое, что Серафим на секунду подумал остаться и ещё немного поговорить с ним. И всё же он повернул ручку и вышел. Мальчик не ел уже больше десяти часов, да и одного или двух часов сна ( а то и меньше) ему совсем не хватило, чтобы восстановить силы.
Серафим вышел на улицу и достал телефон. В эту секунду в нём то ли открылось второе дыхание, то ли проснулся внутренний Усэйн Болт, но до агенства он бежал, не останавливаясь. Тридцать четыре пропущенных от Графа! Тридцать четыре! Он совсем забыл позвонить или хотя бы написать сообщение, что задержится. Мальчик бежал и ругал себя всеми известными ему словами.
Вот и двери агенства. Страшно ли открыть их и войти внутрь? Ни капли. Ему было очень стыдно за то, что он заставил близких волноваться. Сейчас его ждёт суровое, но вполне справедливое наказание. Не останавливаясь перед столиком Фило, он пробежал три лестничных пролёта и тихо постучал.
Двор прошлого
В кабинете основателей был только Фель. Увидев Серафима, он опустил голову и выдохнул.
- Ответь мне честно, вы хотите побыстрее стать следующими директорами агенства?
- Нет конечно. Что за глупые вопросы?
- Тогда зачем доводить нас до инфаркта? Что за изощрённое занятие вы выбрали себе для досуга? - директор источал пассивную агрессию.
- Я бы позвонил, но он был такой тяжёлый, что одновременно тащить и звонить не получилось бы. А когда мы дошли до дома, я так устал, что почти сразу задремал. Вот.
- А потом?
- А потом было уже поздно.
- Мне казалось, что единственный, кто действительно ответственно подходит ко всем делам, это ты, но, похоже, я ошибся.
- Ну не мог же я его на землю бросить и позвонить! - Серафиму стало обидно от слов основателя.
- И не нужно было - это, во-первых. Во-вторых, не повышай на меня голос. В-третьих, кого ты там тащил такого тяжёлого?
Мальчик очень кратко рассказал ему о патруле, фонтане, бесчувственных людях, ни один из которых даже не спросил, что с парнем, пути до дома и их разговор.
- С белыми волосами, говоришь?
- Умгу...и ифё они такие мяфкие, - Фель вспомнил, что мальчик не ел уже очень давно, и быстро сделал ему бутерброды.
- Не говори с набитым ртом. А у него случайно не было шрама на шее?
- Не видел. Он всё время валялся на половину в одеяле.
- Понятно. Значит, беловолосый парень, любящий мягкие игрушки. Разберёмся. Сколько там осталось..., - он рассеяно посмотрел на календарь, - ещё пять дней.